И он опять погладил шёрстку приникшего к нему счастливого зверька.
* * *
Месьор ди Амбруаз, к особняку которого Грегора доставил уже фраганский экипаж, был немолод, невысок и напоминал героя сказки про оживший и укатившийся из печи круглый хлеб, только не пшеничный, как это положено доброй дорвенантской булке, а ржаной и при этом слегка подгоревший. Его тёмные волосы с проседью были заплетены в короткую косицу, чёрные глаза блестели из-под седых бровей хитринкой и откровенным любопытством, а тонкие длинные усы залихватски закручивались крупными кольцами. Грегора он принял в большом светлом кабинете, обставленном скорее удобно, чем роскошно, миленькая горничная тут же подала шамьет, сливки и несколько видов печенья. Грегор из учтивости пригубил горячий пряный напиток и тут же поставил его на стол, показывая, что предпочёл бы перейти к делу.
– Что угодно вашей милости? – любезно, однако без малейшего подобострастия поинтересовался фраганец, и Грегор почему-то вспомнил пройдоху Гельсингфорца.
– Гарнитур, – коротко бросил он. – Лучший, какой вы можете изготовить, и в самый короткий срок.
– Разумеется, – невозмутимо согласился фраганец. – Гарнитур для мадам? Для демуазель?
– Для девицы, – процедил Грегор, начиная раздражаться – какая разница, в конце концов? – Изумрудный. Полагаю, что-то вроде того, что вам заказывал лорд Райнгартен для своей супруги…
– Мгновение, месьор! – прервал его мастер, глядя так изумлённо, словно с ним заговорил стол. – Вы пришли к лучшему ювелиру моей прекрасной родины и желаете научить меня делать мою работу? Я не создаю копий! Нет! Никогда никаких копий! Покажите мне ту демуазель, что будет носить украшения, и я сотворю для вас шедевр. Таковы мои правила. Или ищите другого мастера, да-да-да, месьор!
– Любопытно, что мне помешает и в самом деле обратиться к другому мастеру? – сдержанно поинтересовался Грегор, неожиданно для себя забавляясь воинственной задиристостью фраганца. – У которого нет столь неожиданных и… нахальных правил?
– О, ничего, совсем ничего! – закивал фраганец, совершенно не обидевшись, даже с удовольствием. – Любой из моих драгоценных… о, каких драгоценных! коллег… сделает всё ровно так, как вы прикажете, ни одному мастеру на этой улице не откажешь в умении. Все заметят прекрасные украшения демуазель!