– А что за листовки? Случаем, не того же содержания, что разбрасывал этот…. наш «герой»?
– Подробностей пока не знаю, Володя, – Шинкарев затушил сигарету о край пепельницы. – Из барвихинского отделения и из Жуковки сообщили, что какие-то листовки также обнаружены возле входа в «Базар» и на паркинге рядом с «Жукоffка Плаза»…
– Похоже, что все это как-то связано между собой, – задумчиво сказал Трофимов. – Явно какая-то скоординированная акция. Я вот только не пойму, что это еще за организация такая объявилась – «K.O.M.I.T.E.T.»? Ты что-нибудь слышал, Палыч, о такой? Может, в ваших «мобовских» базах данных и в ориентировках что-нибудь есть на этот счет?
Майор криво усмехнулся.
– Я только об одном «комитете» наслышан. О том самом… ну, ты понимаешь.
– А из этой самой «конторы»… Были какие-нибудь от них с и г н а л ы?
– Наши из патруля доложили, что в «Дом Мечты» приезжали товарищи из ФСО. Был ли кто из госбезопасности – не знаю, потому что они перед нами не отчитываются. Никаких ЦУ с их стороны пока что не поступало.
– Плохо, что в праздничные дни все это дело «замутили», – Трофимов поскреб пятерней в затылке. – Сейчас до начальства попробуй достучаться!
Ладно, пока будем проводить дознание по факту правонарушения… А ты, Палыч?..
– Я поприсутствую, Володя.
Следак вытряхнул пепельницу с окурками, чуть прикрыл форточку, после чего выглянул в коридор.
– Давайте сюда задержанного!
Терезу ввели в полупустое помещение, в котором из мебели имелись лишь стол, накрытый сверху чем-то вроде клеенки, два металлических табурета, привинченных к полу и деревянный стеллаж, зияющий пустыми полками.
Стены окрашены масляной краской зеленого цвета, окна отсутствуют, на дешевом, с паутинкой трещин линолеуме, которым покрыт пол, видны там и сям отпечатки следов – приборку здесь не делали, кажется, с конца прошлого года.
Сержант открыл своим ключом «браслет». Шипованный наручник оцарапал кожу на запястье: ссадина зудела, хотелось расчесать поврежденное место, ну или хотя бы потрогать кончиками пальцев… Но Тереза удержалась от этого. Ей было крайне неловко, как-то очень не по себе все эти последние три или четыре часа, начиная с момента задержания в «Дрим Хаусе». Она не знала, как себя вести; внутри что-то сжалось, как пружина.
Вымученно улыбаясь и явно не понимая, что от нее хотят, она вопросительно посмотрела на сотрудницу в милицейской форме, которая вошла в помещение вслед за ними.