А это история о самом Тимуре. Как-то с маленьким Тимуром мы поехали в Переделкино, где в Доме литераторов вместе со своей старинной подругой Е.Ф. Куниной отдыхала А.И. Цветаева, с которой мы были в большой дружбе. Мы встретились, немного пообщались, и Анастасия Ивановна с Евгенией Филипповной пошли на обед. Из столовой они вернулись с большой тарелкой еды – это уже для нас. Тимур тихо спросил меня: «А эти бедные старушки платили деньги за еду?» Вопрос показался мне странным, поскольку мама Тимура, моя сестра, вечно кого-то кормила и угощала, и ни о каких деньгах речи там не шло.
Мы поели, и Анастасия Ивановна с Евгенией Филипповной принялись нас развлекать. Анастасия Ивановна рассказала о местных кошках, которых она подкармливала, а Евгения Филипповна плохо себя чувствовала и, вернувшись из столовой, тут же легла на кровать. «Вот видишь, Тимур, – сказала она, – я летчик. Самолет мой подбит, я лежу в ущелье и жду спасенья». Потом мы с Тимуром отправились обратно в Москву, и Анастасия Ивановна пошла нас провожать.
– Ну вот, Тимур, – сказала она, – наконец-то я тебя увидела, а то все букеты тебе передаю через тетю, конфеты, книжки да пряники.
– А я Вам передаю…
– Что-что? – Анастасия Ивановна приложила руку к уху.
– А я Вам передаю и той тете, которая летчик, чтобы Вы как можно дольше жили, – зардевшись, сказал ребенок, которому не было еще и пяти лет.
Студенткой музыкального училища им. Гнесиных я работала в летнем лагере для детей дипломатов и высшего партийного руководства. К слову сказать, это были очень славные дети, простые, без всякой фанаберии и заносчивости. Был там даже внук Брежнева, очень симпатичный, самый обычный десятилетний мальчик. Дети пели в хоре, я развлекала их слушанием лекций из истории музыкальной культуры. Среди ребят были две девочки, дочери секретаря Коммунистической партии Ирака Саляма Адиля – он сидел в иракской тюрьме, где и погиб. Одной девочке было 5 лет, другой 9, вместе с матерью их вывезли из Ирака в Советский Союз и тем спасли. В Ираке остались их бабушка и одиннадцатимесячный брат. Девочка пяти лет, очаровательная, очень живая и музыкальная, не умолкала с утра до ночи и говорила по-русски очень чисто. Ее девятилетняя сестра изъяснялась уже не так свободно и с весьма заметным акцентом. Что касается мамы, то хотя к ней со всех сторон были приставлены педагоги, сказать она могла лишь два слова – «здравствуйте» и «спасибо».