– Этот тип в черном.
– А зачем? – не понимал Генка.
– Фиг его знает… Слушай, а у тебя в самом деле есть ключ от той квартиры?
– Да, есть.
– Так давай залезем. Может, чего-нибудь и нароем.
– Давай. А когда?
– Завтра. Как только тип на Фарфоровскую умотает.
– А если он неожиданно вернется? – выдвинул Самокатов тот же довод, что выдвигал и Горохов в его сне.
– Я за ним пойду, а ты в квартире пошуруешь. А если он повернет, я тебе звяк-ну. Годится?
– Годится! – кивнул Генка. – Только давай я за ним пойду. А ты в квартире пошуруешь. Что-то мне в лом опять туда лезть.
– Так это ж во сне было.
– Ну и что.
– Ладно, – согласился Горохов, – я полезу. А ты сядешь ему на хвост.
Глава VIII. Первая учительница
И вот на следующий день Самокатов снова «сел на хвост» типу в черном. А тот, в свою очередь, сел в электричку. И поехал… Генка вернулся домой и условным стуком постучал в квартиру напротив.
Горохов открыл.
– Заваливай.
Самокатов завалил.
– Ну что, уехал?
– Ага.
Мальчишки прошли в комнату. Здесь все было точь-в-точь, как в Генкином сне. Только без гроба на полу.
– Вот тут он стоял, – указал Генка ногой.
– Кто? – не понял Макс.
– Гроб с Курочкиной… А вон там стояли Купоросов с Нестеровой, – показал он уже рукой.
– А я здесь уже все перерыл, – сообщил Горохов. – И смотри, что нашел… – Макс протянул Генке ученическую тет-радь.
Генка ее полистал.
Все страницы заполняли стихотворные строчки. Это была поэма под названием «На смерть любимой Риты».
– Прикольно, – сказал Самокатов, пробежав поэму глазами. – Как будто он не про собаку пишет, а про свою невесту.
– Да, типа того. А смотри, что я еще нашел… – Макс протянул Генке фотографию.
На фото был мужчина в черном. Точнее, на снимке он был в белом. Рядом с ним стояла пожилая женщина.
– Это ж Марья Сергевна! – воскликнул Самокатов.
– Ага.
И действительно, с фото на ребят глядела их первая учительница – Мария Сергеевна Афонькина. Она учила их в начальных классах.
– Гляди, как они похожи, – сказал Макс.
– Да, да, – поддакнул Генка.
Мальчишки переглянулись. До этой минуты мужчина в черном представлялся им загадочным и странным. И вдруг предстал совершенно в ином свете. А именно – сыном их первой учительницы.
– Слушай, Самокат, а что если мы не туда заехали? И тобой никто не манипулирует.
– Это была твоя версия, – напомнил Самокатов.