Так вот, получив команду: «Рассаживаться»… не «Присаживаться», а исключительно «Рассаживаться», личный состав роты, в соответствии с утвержденным порядком, начинал рассаживаться в колонны.
Число колонн в центральном коридоре строго соответствовало количеству учебных отделений в роте. Объясню на примере. В 4-й роте было пять классных отделений. Соответственно и колонн в сидячем строю было тоже пять. У каждого курсанта было строго определенное место, закрепленное только за ним. Меняться местами запрещено.
Первыми у телевизора садились сержанты – заместители командиров взводов. За ними – сержанты помладше, командиры отделений. А следом– прочая курсантская шелупонь, но в порядке прямо противоположном своему росту. То есть, самыми ближними к телевизору оказывались низкорослые курсанты. За коротышками размещались ребята среднего роста. А великаны и крепыши довольствовались местами на галерке.
Острота зрения зрителей при рассадке отчего-то не учитывалась. Вероятно, предполагалось, что у будущих офицеров Красной армии зрение должно быть строго «единица» или 100%. И в процессе обучения его параметры остаются неизменными, как масса электрона в вакууме.
Учитывая, что после обязательной медкомиссии на вступительных экзаменах, военные медики сразу и полностью забыли о нашем существовании, то о сохранности здоровья курсантов можно бы поспорить.
При разработке системы культурного воспитания подрастающих офицеров, за систему отсчета бралось условие, что курсанты имеют исключительно орлиную зоркость.
Гениально-простое распределение курсантов по иерархии и ранжиру: по росту, весу и по жиру, по мнению командования давало возможность сержантам занимать привилегированное положение непосредственно у телеэкрана и гарантированно любоваться цветным изображением, пусть, даже весьма сомнительного качества.
Для рядового курсантского состава тоже соблюдался принцип справедливости. Высокие ребята сидели позади коротышек и не загораживали голубой экран своими мощными спинами. Генеральный секретарь ООН может спать спокойно. Права человека на свободный доступ к информации соблюдены и повсеместно реализованы.
Будучи высоким курсантом, я находился почти в километровой удаленности от «источника культуры». Мне, определенно, не везло. Я никогда ничего не видел и не слышал, по объективным причинам оставаясь за пределами политической жизни страны.