Человек с ружьем обречен тосковать по любому проявлению мало-мальской цивилизации. А тут целый архив. Да еще и в центре города. Не то, что в пыльное окошко на мир посмотреть, но и среди обычных людей по тротуару пошарахаться законная возможность имеется. Обалдеть, почти что увольнение в город. На свободу! Вот оно, маленькое счастье.
Гражданскому населению эти восторги не совсем понятны. Типа, чего тут такого?! Идешь себе по улице, ну и топай, куда надобно и зачем следовал!
Но для курсанта, который длительное время ходит исключительно строем и «в ногу», видит «грудь четвертого человека» и общается лишь с себе подобными «homo sapiens’ами», облаченными в военную форму цвета хаки, а также постоянно вдыхает запах портянок, фантастический амбре умопомрачительного бигуса и незабываемый аромат половой мастики образца 1936 года, не так все однозначно. Поверьте на слово.
Пройтись по улице, пусть даже, в границах поста, и жадно втянуть в ноздри пьянящие запахи улицы вперемешку с выхлопными газами проезжающих автомобилей, насладиться чахлыми цветочками на ближайшей клумбе и неуловимым ароматом духов от «Красной Москвы» и «Дзинтаре» до супердефицитных «Клема» и «Пуазон» – это уже дорогого стоит. А сама возможность слиться с галдящей толпой и пройти положенные табелем пятьдесят шагов по периметру поста рядом со стройной девчонкой в полупрозрачном платьице… Итак, архив.
Городской архив не имел внешнего ограждения. У него не было неприступного бетонного забора, колючей проволоки под высоким напряжением, мощных прожекторов на вышке, злых собак с бегунком на тросике вдоль периметра, капканов. Не стояли таблички с грозными надписями: «Стой! Граница поста! Стреляют без предупреждения!» Не было прочего стандартно-устрашающего антуража, который обязательно полагается мало-мальски серьезной организации.
Принадлежность старинного здания с откровенно обшарпанными стенами и вечно грязными стеклами к ценным объектам государственного значения, которые подлежат надежной охране, выдавало лишь наличие слабеньких и насквозь проржавевших решеток. Причем, только на тех окнах архива, которые выходили на проезжую улицу. И то, честно говоря, это были не внушительные решетки в полном смысле устрашающе-надежного слова: «РЕШЕТКА», а жалкое их подобие «а-ля-теоретическое пособие для начинающего вора-дилетанта».