Он рассказал о похоронах матери шесть лет назад. О том, как, к величайшему удивлению семьи, на похороны Рахели собрались тысячи людей, среди них арабы и друзы, оплакивающие её уход, как оплакивают расставание с родным человеком…
Рико не смог смириться с уходом матери, постоянно думал о ней и скучал. На его груди висел её медальон и обручальное кольцо… Его не покидало ощущение невыполненного перед матерью долга, и именно этим он и хотел со мной поделиться и посоветоваться, как быть.
У меня не было ответов на его вопросы в тот момент, но чувства и ощущения, охватившие тогда, поразили и смутили. Это было что-то наиболее близкое к полному присутствию в ситуации и всей картине, описываемой совершенно чужим человеком… Как будто я всегда была частью этой семьи и её истории, как будто бы я – одна из них… Очень странно и пугающе!
В смятении я вернулась домой к своей привычной жизни, но что-то изменилось… Я не могла перестать думать о Рахели, представлять себе её жизнь, просто видеть её в различных житейских ситуациях, слышать её спокойный и ласковый голос… «Почему именно я?!» – этот вопрос я задавала себе снова и снова, и никак не могла услышать ответ, который вертелся где-то здесь, совсем рядом, и не давал мне покоя…
И вот я начала видеть её! Ощущение перепугало меня до полусмерти, потому что было незнакомым и непривычным. Представьте себе старые фильмы, ещё на бобинах, транслируемые на белый экран-простыню. И вот как будто этот фильм просто транслируется на невидимую плёнку, перед моими глазами… Не очень чёткий образ женщины, смотрящей мне в глаза и явно просящей что-то без слов… Воспитанная на идеалах марксистко-ленинского материализма, я точно знала, что этого «быть не может, потому что не может быть никогда!». Мысли: «А не пора ли навестить психиатра?» – всё чаще возникали в моём логическом мозгу. Интуиция как раз подсказывала, что надо слушать и учиться… Внутренний голос говорил, что я в безопасности и вскоре найду верное решение! Я решила последовать его совету, тем более, что события начали разворачиваться таким образом, что стало ясно: сдайся я сейчас психиатру – домой, скорее всего, уже не попаду!
Образ Рахели стал возникать всё чаще, несмотря на мои попытки отмахнуться или уговорить себя, что этого быть не может!
Теперь она стала делать явно указующее движение головой, и я как-то знала, что указывает она в сторону Рико, своего старшего сына… Понятней, что требуется именно от меня, не стало. Я начала умолять: «Оставь меня в покое! Я не могу тебе помочь! Я ничего эдакого не понимаю и с духами у меня ничего общего нет и не было!». Не помогло. Рахель стала «транслироваться» передо мной постоянно. Теперь она начала беззвучно плакать… Сердце моё обливалось кровью от жалости, но как помочь ей (и уже себе!), я пока не знала… Проходили дни, картинка не пропадала ни на миг. Теперь у меня было ощущение, что на мои очки надеты ещё одни – с её плачущим и тоскующим образом, и сама я уже была близка к тому, чтобы начать плакать вместе с ней… Души людей не меняются сразу, после их перехода в новую ипостась, а как мы помним из рассказа сына, воля к победе была одним из ведущих качеств Рахели, ещё при жизни. И за своих она боролась, как львица, собственно, поэтому, может быть, и выбрала в проводники меня!