В попытке подыскать проект, лучше подходящий под мои слабые познания в технологиях, я ухватился за идею изучения транспортировки натрия и воды в желчном пузыре, простом мешковидном органе. Тут требовались элементарные условия: просто каждые десять минут аккуратно фиксировать состояние наполненного жидкостью рыбьего желчного пузыря и замерять объем воды в желчном пузыре. Даже я наверняка на это способен! Желчный пузырь сам по себе не имел ценности, но его ткань относилась к классу тканей под названием эпителий, который присутствовал в намного более важных органах, например, в почках и кишечнике. В ту пору, в 1959 году, считалось, что все известные эпителиальные ткани, которые транспортировали ионы и воду, подобно желчному пузырю, порождают электрическое напряжение в процессе транспортировки заряженных ионов. Но всякий раз при попытке замерить напряжение желчного пузыря у меня получался ноль. В те дни это считалось убедительным доказательством того, что либо я не овладел даже простейшей технологией замера напряжения желчного пузыря, либо ухитрился погубить ткань образца и она перестала функционировать. Так или иначе, я допустил очередной провал в качестве лабораторного физиолога.
Мою деморализованность усугубило посещение в июне 1959 года первого конгресса Международного биофизического общества в Кембридже. Сотни ученых со всего мира выступали с докладами о своих исследованиях, а у меня не было результатов, которые я мог бы обнародовать. Я чувствовал себя униженным. Я привык всегда и во всем быть первым, а сейчас вдруг стал никем.
Меня начали посещать философские, экзистенциальные сомнения по поводу карьеры научного исследователя. Я прочитал и перечитал знаменитую книгу Торо «Уолден»[16]. Меня потрясло то, что я расценил как послание, обращенное лично ко мне: реальным побуждением к занятиям наукой является эгоистическое желание получить признание других ученых. (Да, это действительно важный мотив для большинства ученых!) Но Торо убедительно показал, что не стоит идти на поводу у пустого притворства. Основное послание «Уолдена» было следующим: я должен понять, чего в самом деле хочу добиться в жизни, и не обольщаться соблазнами признания. Торо укрепил мои сомнения в том, следует ли и дальше заниматься научными исследованиями в Кембридже. Момент принятия решения приближался, второй год аспирантуры начинался в конце лета, значит, мне пришлось бы повторно подавать документы, если я вознамерюсь продолжать учебу.