Когда мать и сестра открыли двери в ванную, Настя сидела на полу и горько рыдала.
Ирина Михайловна подняла дочь и увела в комнату, где их уже ждал перепуганный и бледный от волнения отец.
– Ну что? – спросил Владимир Николаевич в пустоту.
– Беременная, – зло ответила Ирина Михайловна, она усадила плачущую Настю в кресло, а Ксения принесла ей стакан с водой.
Сестра тоже выглядела перепуганной, но Настя-то понимала, чего именно так боится Ксюха, она переживала, что Настя может раскрыть родителям ее маленькую тайну.
– Будешь рожать! – Владимир Николаевич ударил кулаком по столу. – Конечно, если бы забеременела Ксения, это была бы радость, все-таки она замужем. Но раз так все получилось, значит, наш первый внук будет от тебя. Кто этот подлец, что тебя обрюхатил?
Настя поморщилась, «обрюхатил», она что, кошка?
– Они расстались, – поспешила ответить за сестру Ксения.
– Вот я найду его и завяжу ему яйца в узел, – разорялся отец, хотя все прекрасно знали, что Владимир Николаевич никогда и никому ничего в узел не завяжет.
– Не надо, папа, – шмыгнула носом Настя.
– Завтра мы пойдем с тобой к моему гинекологу, – Ирина Михайловна демонстративно капала себе в стакан с водой валериану, – да, доченька, ну ты и выдала… Ну что же делать, ребенок – это твой крест. Дал бог зайку, даст и лужайку, мы с отцом поможем, но ты больше не должна вести себя столь безответственно!
– Я не хочу рожать! – Настя залилась слезами, а Ксения еще больше побледнела, со стороны могло показаться, что она страшно переживает за сестру.
– Даже и не произноси такие слова вслух! – Владимир Николаевич был в бешенстве. – В нашем роду никогда не было детоубийц, и ты такой не станешь! Или ты мне больше не дочь! Ничего, вырастим ребенка, сделаем из него человека!
Настя подняла заплаканное лицо и перехватила испуганный взгляд Ксении:
– Папа! Ты это, заканчивай давай! Всякое в жизни бывает, чего сразу уж, ты мне не дочь!
– А что может оправдать аборт? Вот что? Ты бы никогда на такое не пошла, разве я не прав?
Настя закрыла лицо руками и молчала, вот сейчас самое время Ксении во всем и признаться, чтобы Настя не выглядела в глазах родителей таким чудовищем. Но сестра, конечно, промолчала.
– Ладно, ну вот такое у нас горе, – Ирина Михайловна густо пахла валерианкой, – но мы приличные люди, соседи нас поймут, мы сохраним жизнь этому ребенку, и хватит уже! Хорошо, что ты успела хотя бы устроиться на работу, декретные хоть будут. Мы, конечно, с отцом тебе поможем, но нельзя же совсем садиться на нашу шею.