–Ладно, меня интересует другой вопрос, – вывел его из задумчивости настойчивый голос Фликса. – Вы мне готовы помочь?
–Теперь – несомненно, – усмехнулся Роберт. – И с удовольствием.
“Мне будет приятно проучить старину Грегори…” – присовокупил он.
* * *
Небо у горизонта подернулось красноватым золотом, и в этом сладком рыжевато-медовом сиянии купались редкие пузатые облачка… и почти тонули в винных водах распростершегося под небесами океана – безграничного, занимавшего все видимое пространство. Казалось, во всем мире остались только они, небо и океан. И еще он, Роберт – единственный свидетель их неповторимого и величественного очарования.
Он медленно брел вдоль берега, осторожно ступая по влажному песку, любовался океаном и небом, слившимися в неистовом объятии, и пытался понять, какое чувство превалирует в его душе сейчас: досада, облегчение или все-таки умиротворение.
Досада сопровождалась усталостью и удивлением. Это ведь надо быть настолько упрямым! Неужели Грегори никогда не успокоится? Немало воды утекло… пора бы уже заняться своей жизнью… а он нет. Злопамятен.
С другой стороны, Эксперт испытывал и облегчение. Грегори Макс был сильным противником и сам себя считал магом, однако реальной опасности для него, Роберта, не представлял, да и не мог представлять. Хотя неприятности доставить был вполне способен… в чем, видимо, уже преуспел.
И вся эта пестрая смесь эмоций была приправлена эдаким благодушием… умиротворением, пробужденным окружающими красотами.
“Очень типично для Грегори” – скептично подумал Роберт, следуя указанным ему маршрутом.
Он в свое время пытался объяснить господину Максу, что его привязанность к роскоши, к шикарным видам, будь то пышно цветущий сад или особняк в стиле рококо, – одна из причин, почему он никогда не достигнет желанного уровня мастерства. “Выше головы все равно не прыгнешь!” – отвечал Грегори. “Прыгнешь, – возражал Роберт. – Я ведь прыгнул… но тебя не должно ничто тянуть к земле. Ты должен быть легким, свободным от всего… от любви к красивостям – в том числе”
Нет, бесполезно. Грегори Макс не хотел отказываться от благ жизни, он слишком любил вкусно есть, сладко спать… сибарит. Что ж, каждому – свое. И лично Роберт предпочитал свободу – и все те бесконечные возможности, которые она открывала перед ним.