Три месяца ушло на то, чтобы убраться из тесной квартиры индуса, напоминавшей бордель и притон. Мексиканки принимали парней со всех континентов. Здесь побывали даже рохинджа и батонга. Гости выходили отсюда с букетом травы и венерических заболеваний. Наступили три месяца холодного лета, обременённые поиском денег и нового жилья. В августе Алекс и Мэри приехали в Окленд, сняли квартиру в паршивом районе полу-гетто. Вместе и врозь подавали заявки на отдельный дом. К этому моменту стало ясно, что нас будет десять человек. Алекс приезжал на переговоры и увозил отказ за отказом. Весь август отказы сыпались как мусор. Алекс был на грани: бросить к черту San Francisco Bay Area и уехать в Лос-Анджелес. В последний момент Алекс получил утвердительный ответ от риэлторов в Беркли: одобрили большой дом на границе Окленда и Беркли. Хозяйка – чёрная пожилая женщина – отказала какой-то молодой семье в нашу пользу. Оставила порядочную (скорее всего) семью с фигой в кармане ради сомнительных русских. Мы получили жильё, так что я мог перевести дух и спокойно собирать вещички.
Я сижу во дворе и вспоминаю последнюю неделю в Москве. Заламываю себе руки, потому что уехал в тот самый момент, когда московская компания модифицировалась и стала почти идеальной. Осень 2014 года. Всё было бы лучше, если бы ещё до лета у меня были 3000 долларов и билет в США. В мае я бы воспринял свой побег как плацебо, санаторий и освобождение. Но за лето всё изменилось. Теперь происходящее кажется мне мазохизмом, актом самосожжения. На прощальную вечеринку, длившуюся целых три дня, пришло под 60 человек. Большинство приятелей превратились в друзей. Я никогда ещё не был так счастлив и несчастен одновременно.
Я лечу в самолёте и рыдаю. Мне приходится отворачивать лицо от женщины в соседнем кресле, чтобы она не видела моё красное лицо. Я бы прогнал всех пассажиров прочь и посадил бы на их места моих ребят всех до единого. Возможно, мы бы захватили самолет и направили его на Фиджи. Либо вежливо попросили высадить нас на Аляске, где бы мы насобирали крабов, а на заработанные деньги купили бы домики в Коста-Рике. Но увы. В самолете я лечу без друзей и не решаюсь достать виски, припасённый специально для того, чтобы утихомириться.
В воздухе мы провели почти 13 часов. Под нами проплывали Скандинавия, Гренландия, Канада, штат Айдахо. Наконец, мой распухший глаз увидел в иллюминаторе Тихий океан и небоскрёбы Лос-Анджелеса. America, America, I’m looking for you everywhere. Same pain, same joy, same sound