По счастью, в этот момент к нам на палубу поднялась Эльвира, в вечернем платье цвета чёрной морской волны, накинутом на плечи прозрачном палантине и туфлях-лодочках на шпильках в тон губной помаде. Я обернулся, дабы сразу увести её отсюда, но не успел…
– О, профессор Хам Хмельсинг! – неожиданно радостно кинулась она к старичку.
– Моя худшая… – На его лице отобразилось подобие язвительного удовольствия. – Вы были такая… мхм…
– Такая что? – с угрозой уточнил я, забыв, что переспрашивать что-то у него бесполезно.
– Такая вся…
– Да, это я освещаю конференцию для «Городского сплетника». А вы-то что здесь забыли, старый маразматик? – Эльвира нежно приобняла его за костистые плечи.
– Я, милочка, здесь просто по совету моего… Морской воздух полезен для моих…
– Понимаю, вы опять на охоте? – Она заговорщически посмотрела ему в глаза и сжала кулачки.
Профессор вытер старческую слезу и попытался ущипнуть её за попу.
– Эй! – Я рефлекторно схватил его за руку.
Моя спутница с возмущением округлила глаза, но в этом возмущении явно читалась симпатия к нетрезвому извращенцу.
– Простите, рука сорвалась, милочка, и… Ну отпустите же, вы, грязный…
Эльвира выразительно кивнула мне, и я выпустил его из захвата.
– Держитесь от неё подальше!
Старичок потёр пострадавший локоть, кинул на меня злобный взгляд и быстро захромал прочь.
– Он был твоим преподавателем? – поражённо спросил я. – С такой чудесной особенностью, не сказать дефектом, речи?!
– Это никому не мешало. Мы всё равно его не слушали, – беспечно откликнулась она, грациозно опираясь на перила.
– А что он у вас вёл? Ну, в перерывах между запоями…
– Читал лекции по психологии бытового вампиризма. Говорят, в молодости он был известным охотником, буквально одержимым борьбой с вампирами, пока они его не покусали пьяного в тёмном переулке за пабом. С тех пор он изучал вампиров только с научной точки зрения, даже купил по ним докторскую и выбрал мученическую стезю преподавателя пединститута, где я училась.
– Но он сказал мне, что не любит журналистов, и даже, приняв меня за твоего коллегу, повёл себя просто как свинья. Выходит, он ненавидел всех своих студентов?
– Конечно, за что мы его и сами ненавидели всем сердцем, – улыбнулась Эльвира, с любовью оглядываясь на скрывающегося из виду старика и беря меня под руку. Я на мгновение замер, это было приятно. Она впервые взяла меня так под руку, прижавшись к ней грудью.