бабули, траву и щербинки и трещинки на стене дома, возможно ли
переместиться во времени, кажется что да.
Дизайн и любование, это уже психоз,
все загнано в стереотипы толпы, крошечные головы в вязаном
непотребстве, мощный зад с оттопыреными корневищами клетчатого пальто
пролетарского модника. Боюсь этих людей. В клубах снега у выхода
раскачивается и мычит-ремонт кальянов, на столбе свежие листки
приказы о последней распродаже конфиската из новой коллекции.
Во всем
прикольный подход, в фото-исключительно жалкий комизм или мармелад
эротики, отвратное манипулирование обьектами и смыслом, гнусный
подтекст и акцентирование мысли в другом противоестественном ракрусе,
скучный и монотонно изжеванный прием.
Бледно-фиолетовое лицо
дебила, с трудом говорило что-то и ворчало, хамизация хамов.
Исчезли юмор и ирония, последний признак еще тлеющей духовной жизни,
мертвый рационализм, косный просчет, гогот уродливых баб.
Осел любит лакомится ферулой, но для других животных она-страшный яд, от которого они неминуемо погибнут, пора покупать мои картины. Зачем ослу салат , если достаточно чертополоха.
Желатиновое кокетство утомляет, в духе-что вижу, то и говорю, гладенько, стройно, прилично, волосики, ноготки, тельце без полотенца, даже если и читает, сплошь дрянь и пошлость. Это и хорошо, не думай, все уже решено, ты внутри мегамашины, степень осознания своего бессилия не зависит от ума, он тоже проводник и инструмент мегамашины.
Смелость, однако состоит в том, чтобы скорее уж убежать, а не жить спокойно и лицемерно в ложных убежищах. Они ничего не знают о том неимоверном крушении, к которому они, в самозабвении, приближаются в монотонном гуле своих все ускоряющихся шагов…(Ж.Д, Ф.Г.)
Полутораметровая тетка, втиснулась и смяла внешний ряд в вагоне, она полностью состояла из мешков с песком, намертво ввинченных в друг друга, кепка крышка бочки венчала рыжее лицо уличного работника, некоторые в меховых шубах, измором брали окружающих.
Токубецу кенинся-специальный трактор. Практически полностью седой, с увлечением читая техническую дребедень в журнале, брови электрощетками скребут золотые крючки оправы, болотная тина куртки, в ляпах и патине древностей, механика руки извлекает из нагрудного кармана-щели, комок изношенного клетчатого платка, мнет и комкает снова в щель.