И вдруг Грант как будто увеличился в размерах. Все вокруг стало маленьким и далеким, деревянный меч в его руке сделался легким как перышко. Он не чувствовал ударов, а те, которые наносил сам, казались простыми тычками. Снова и снова обрушивая меч на тварей, похожих на Сплуга, Грант исполнялся упоительной радости и не ощущал никакого сопротивления. Это происходило словно во сне.
Внезапно все вокруг почернело, а потом он очнулся и обнаружил, что сидит на земле, сжимая руками голову. Над ним стоял командир, задумчиво постукивая по ладони тяжелой дубинкой. Когда Грант поднял взгляд, начальник нахмурился.
– Умерь свой крутой норов, парень. Мы тут тренируемся, а не крушим друг другу черепа.
Растерянно оглядевшись, Грант увидел вокруг себя неподвижно лежащие тела. Сплуг сидел поодаль, со стоном держась за окровавленное лицо. Схватки на поле прекратились, все смотрели на Гранта, который никак не мог понять, что случилось.
– Не могу тебя осуждать, – сказал командир, – они сами нарывались на неприятности. Но когда ты стал пихать сломанным мечом в горло этому толстяку, неприятности возникли уже у тебя самого. Пришлось слегка стукнуть. Советую приберечь такие штучки для врагов.
Постепенно сообразив, что произошло, Грант увидел, что все лежащие – из банды Сплуга. Некоторые уже с трудом поднимались на ноги и убредали прочь.
– Прошу прощения, – покраснев, пробормотал Грант. – Я не хотел…
– Своим воплем ты честно их предупредил, – усмехнулся командир. – Но в следующий раз все-таки поубавь силу.
Он ушел прочь, седой, похожий на медведя, сверкая золотыми доспехами. Грант медленно поднялся, размышляя над только что услышанным, – оказывается, у него крутой норов!
Вот это сюрприз так сюрприз! То, что он считал приступами болезни, было лишь проявлением его характера, внезапного желания убивать, атавизма, вовсе не нужного цивилизованному человеку. Свыкнуться с этой мыслью было нелегко, ведь Гранта считали милым мальчиком, сущим ангелочком, а позднее – чувственной натурой. Когда сильные эмоции не находили выхода, случался приступ, сопровождаемый онемением мышц и дрожью во всем теле.
Но на этот раз выход нашелся. Грант медленно повернулся кругом, оглядывая своих жертв. Ему вдруг пришло в голову, что среди его предков могли быть берсерки. От своей шведской родни он унаследовал светлые кудри и почти белые брови, так что вполне мог унаследовать и характер. Среди воинственных северян время от времени рождались берсерки – вполне добродушные люди, которые, однако, в бою становились совершенно другими, убивая яростно и слепо, словно выпущенные из клетки тигры.