– Ну и ладно, – пробурчал он. – Пошли дальше.
Мы двинулись по проходу, и, случайно поглядев за дверь, я увидел лошадь, которую вели через двор. Зигфрид кивнул на нее:
– Это что, тот мерин, у которого я оперировал свищ холки?
– Он самый, – равнодушно ответил фермер.
Мы вышли во двор, и Зигфрид провел ладонью по плечам коня. Только широкий рубец на холке напоминал о зловонном гнойнике, мучившем животное несколько недель назад. Рана зажила безупречно. Свищи трудно поддаются лечению, и я живо представил себе, как Зигфрид иссекает омертвевшие ткани, как чистит рану, пока не остались только здоровые мышцы и кость. Его усилия увенчались полным и блистательным успехом.
Зигфрид еще раз на прощание похлопал своего бывшего пациента по холке:
– Недурно было сделано.
Мистер Кендалл пожал плечами и зашагал назад к коровнику, бросив через плечо:
– Да, вроде бы неплохо.
Но сказал он это с полным безразличием.
Корова с опухолью стояла возле самой двери. Новообразование, круглое, гладкое, точно яблоко, торчало в промежности пальца на два правее хвоста.
Мистер Кендалл уже вновь бушевал:
– Посмотрим, посмотрим, как вы с этим справитесь! Чем будете выковыривать такую штукенцию? Смотрите, до чего здоровенная! Без мясницкого ножа, а то и пилы вам не обойтись! А ее-то как, усыплять станете или свяжете? – Он ухмылялся и поочередно сверлил каждого из нас посверкивающими глазками.
Зигфрид протянул руку, ухватил опухоль и начал кончиками пальцев ощупывать ее основание:
– Гм!.. да… гм… Принесите мне, пожалуйста, воды, мыло и полотенце.
– Все готово, за дверьми стоит! – Мистер Кендалл выскочил во двор и тотчас вернулся с ведром.
– Благодарю вас, – сказал Зигфрид, вымыл руки и долго вытирал их полотенцем. – А теперь что? Если не ошибаюсь, теленок с поносом?
Фермер вытаращил глаза:
– Верно, имеется такой. Только, может, прежде все-таки уберете с коровы эту шишку?
Зигфрид аккуратно сложил полотенце и повесил его на нижнюю створку двери.
– Опухоль я уже удалил, – сказал он невозмутимо.
– Как так?
Мистер Кендалл уставился на коровий хвост, мы с Тристаном тоже. Да, бесспорно, – опухоль исчезла. И еще чудо: на шкуре не осталось ни шрама, ни царапины, ни другого свидетельства, что она там была. Я стоял совсем рядом с коровой и вперял взгляд в то самое место, где минуту назад торчал этот безобразный бугорок, – и хотя бы капелька крови на шерсти! Ну абсолютно ничего.