Моя любимая кукла - страница 16

Шрифт
Интервал


– Разукрась меня! Разукрась меня!

Постепенно ураган стихал, и Стефан слышал лишь собственное бормотание:

– Валери не призрак, она всего лишь незавершенная картина…

Потом откуда-то очень ясно он услышал слова Эдварда:

– Но почему именно ты об этом догадался? Стёпа?

Потом исчез погреб и картина с серой Валери. Он проснулся и открыл глаза.

– Стёпа! – в дверь стучала мама. – Сынок, я уже полчаса тебя разбудить не могу! Ты проспал завтрак! К тебе Эдя пришел!

Стёпа так и подскочил в кровати. Он пошарил под подушкой и вытащил обломки фигурки-свистульки, поглядел на них и завопил от восторга: великолепная идея пришла ему в голову!

Он выбежал из комнаты встречать друга. Тот, поникший, стоял на пороге и с печалью на лице виновато произнес:

– Стёп, прости. Я вел себя как идиот.

– А я как псих. Ты тоже прости. И ты был прав! Я кое-что придумал! – С воодушевлением выпалил Стёпа.

– Что это вы там опять задумали? – мимо прошла Линда, таща корзину грязного белья.

– Ничего особенного, сестрёнка! – отозвался Стёпа.

– Это наши личные дела! – нахмурив брови, низким басом прогремел Эдя, встав в позу отважного рыцаря.

– О-о-о! Ну, не буду мешать.

Линда удалилась.

– Так что стряслось?! – спросил Эдя.

– Мне приснилась жуткая история про сумасшедшую э-э-э… Сушёную Воблу!

– Что?! – Эдя даже поперхнулся слюной.

– Безумный старикан! Мы его так называли во сне!

– Мы?! Я тоже там был!

– Да. И Линда.

– Ого! О чем же история?

– Тебя звали Эдвард!

– М-да… – тяжело вздохнул Эдя. – и, правда, кошмар жуткий!

– На самом деле, эта Сушёная Вобла тоже был я, наверное… только, когда вырасту… если не сделаю прямо сейчас, что задумал!

– Что?!

– Я тебе потом подробно расскажу про этот дурацкий, но все же нужный сон! А сейчас, сходишь со мной… к папе?

– Конечно, друг!


На кладбище Стёпа уселся на лавку возле отцовской могилы и достал из рюкзака клей и краски. Эдя присел рядом.

Ребята провозились с обломками свистульки полдня. Когда все было готово, Стёпа осторожно разукрасил ее. Эдя, затаив дыхание, аккуратно поставил еще не до конца высохшую свистульку на ладонь Стёпы.

– Нужно налить немного воды! – прошептал Эдя.

– Что?! Хочешь, чтобы я посвистел в нее?! Нельзя ведь на кладбище свистеть?!

– Нам можно. К тому же… он ждёт…

Стёпа прислонил свистульку к дрожащим от волнения губам. Он закрыл глаза и затаил дыхание. И вот он медленно выдохнул, и свист вылетел с урывками – мальчик расплакался, но по лесу разлилось звонкое эхо.