Светало. Тёмное небо едва подёрнулось голубой рябью лёгких перистых облаков, а откуда-то с гор потянуло тоненькой струёй кристально чистого прозрачного воздуха. Слегка задремавшая, Милена очнулась от раздумий, погрузивших её в забвенье. Вялое тело покрылось ознобом телесным, не замеченным ранее, от разума, заполненного размышлениями терзающими. Только сейчас, когда так много передумано, она вздохнула спокойствием, завидев раскрывшуюся красоту рассвета, заворожившего взор. Где-то вдали послышалась первая трель соловьиная, а на макушки густых деревьев, покрывающих склоны расступившихся пред долиною гор, опустилась дымка призрачного тумана. Густые краски небесные растаяли, заиграв переливами первых лучей солнца.
В последний раз наглядеться в одиночестве на виды земли родной – уже к вечеру она даст согласие и станет супругою, венчанною князю своему, и позабудет о девичестве, разделив жизнь и удел с мужем любимым. А пока – вдоволь надышаться бы с возвышенным чувством раскрывшейся радости на душе. Не одинока боле, её ждёт половина, Богом вверенная.
На следующий день Милена дала согласие, получив благословение родителей и духовенства.
Венчание назначили тут же, в маленьком храме при дворе князя Молдовей Алексэндрела, чей отец был братом родным матери Влада, княгини Василики. Торжество играть было решено следующим месяцем после поста, в пору светлых празднований священных.
* * *
Коротая дни помолвки, влюблённые встречались всякий раз, как Влад был волен в личном времени. Вместе они наслаждались чтением книг, прогулками в саду, тёмными вечерами наблюдали звёзды в небе, две из которых, верно, падали с небес, устремляясь ближе к горам земным. Милена смиренно приняла участь свою – стать опорой во всём возлюбленному князю, уверовав в предназначение великой свершившейся любви, пред которой беспомощна даже сама смерть. Зачитываясь библейскими песнопеньями, влюблённые мыслить забыли о жизни в неведении друг о друге. Любовь вечная. Более ничего не властно в мире. Ничто не спасает душу человеческую, как сама любовь, которая и есть Бог.
– Это персидская поэзия, – ласково шепнул Влад, наблюдая за ликом любимой. Взор её вдруг наполнился светлыми слезами, которые она неуклюже пыталась скрыть, часто прикрывая веки.
– Невероятно! Эти стихи… Они потрясают! Великолепный слог и смысл каков!