-Я знаю, что вы не спите.
-Сплю, - буркнула я, из вредности сильнее закутываясь в одеяло и
вдыхая приятный запах миндаля и мелиссы.
-Адептка Морова!
-Де-вья-на! Ненавижу! - я откинула одеяло и свесила ноги с
кровати, нервы не выдержали, - Каждый раз когда кто то называет
меня этим клеймом я вспоминаю всё! Тот месяц, смерть родителей,
гвардейцев с королевским указом, расстрел и пожар...
-Простите, это лишь этикет.
-Все называют меня по имени, прошу и вас о том же, - я протянула
руку магистру, - Девьяна.
-Виридиан.
Тёплая рука мужчины сжала мою и я пересмотрела своё отношение к
этому человеку. Тот, кто казался мне злейшим врагом был лишь
вежливым мужчиной с железной выдержкой. Я пока что не понимала,
почему нахожусь в его в покоях, почему он беспокоится обо мне и чем
мне это грозит. Но в его действиях не было фальши, что казалось
очень редким в современном мире.
-Ванная там, - маг показал на дверцу в противоположном
углу.
Не было смысла сопротивляться и настаивать на возвращении в свою
общагу, тем более очень хотелось в туалет.
Обстановка спальни была потрясающе лаконичной: большой камин с
тлеющими углями, резной комод, два мягких на вид кресла с
деревянными подлокотниками, перед ними маленький газетный столик и
сама кровать с бардовым балдахином под цвет штор, вся мебель была
из морёного дуба, но не делала комнату мрачной, скорее
аристократичной. Но самым главным в её убранстве был большой шкаф,
полностью заполненый книгами в кожаных переплетах, и я заметила,
что они были на разных языках. Одна особенно привлекла моё
внимание: "Массовое подавление воли", это была запрещенная
литература на языке древних Леффов, вот что действительно хотелось
бы почитать.
Когда я наконец то зашла в ванную и надо мной зажглись
магические светильники, я осознала всю ущербность жизни в
студенческой общаге. Мои мечты тут же заняла огромная ванна, в
которой можно было понежиться, читая глупый эльфийский роман.
Вздохнув я приступила к утренним процедурам, найдя на полочке новую
щетку и новое мыло, обернутые лентой с тиснением названия
лавки.
Отдельного полотенца нигде не оказалось, и я вытерла лицо
единственным висящим тут, вдыхая всё тот же сладкий аромат мелиссы
и миндаля.
Когда я вышла, магистр сидел в кресле перед столиком уставленным
едой, и с каким то задумчивым видом обводил пальцами контур
собственного подбородка.