Вряд ли что-то изменилось в судьбе этих людей после публикаций «Литературной газеты». Ведь имена высоких партийных покровителей, благодаря которым творились эти вопиющие безобразия, так и не были названы. Партия – наш рулевой, честь и совесть нашей эпохи – была вне критики.
Все эти метаморфозы с полным оправданием научных мошенников и беспощадным преследованием тех, кто их разоблачает, конечно, вряд ли были возможны без поддержки и одобрения партийных руководителей. Так же, как без поддержки и одобрения всесильных партийных вождей невозможно было бы вознесение на должность президента ВАСХНИЛ Трофима Лысенко с его невежественными средневековыми научными идеями и голодная смерть в тюремных застенках всемирно известного ученого Николая Вавилова.
Такие «успехи» сельскохозяйственной науки не могли пагубно не отразиться на экономике сельского хозяйства, на судьбе нашей многострадальной деревни и ее многомиллионных сельских жителей. Вспоминаю своего 87-летнего деда Илью, сибирского крестьянина, которого я в последний раз видела где-то в году 1973, когда была в гостях у его сына, нашего любимого дяди Феди, в семье которого дед жил. Дядя Федя, всеми уважаемый председатель колхоза Федор Ильич славился в районе как один из лучших председателей и был награжден за успехи своего хозяйства орденом Трудового Красного знамени. Дед гордился сыном и, сидя на скамеечке перед своим деревянным домом, очень любил философствовать и рассуждать на тему колхоза. В 30-е годы, когда крестьян насильственно загоняли в колхоз, дед противился до последнего. И вынужден был вступить в колхоз, когда обложили по черному, то есть начали все выгребать из амбара и сусеков и уводить со двора всю скотину. Однако к старости он оценил колхоз, при котором все-таки крестьянам стало жить полегче, чем в единоличном хозяйстве, с которого вынуждена была кормиться и одеваться многодетная крестьянская семья. Зерновых, картошки, капусты, овощей надо было вырастить столько, чтоб на всю зиму хватило на пропитание и семье и скоту. А еще надо было посеять, вырастить и обработать лен, из которого зимой бабы пряли нитки и ткали холст, чтобы из него нашить одежду на всю семью. Работать не разгибаясь приходилось от зари и до зари.
– С колхозом все-таки полегшало, – рассуждал дед. – Скота уже столько не надо было держать. Лошади на колхозной конюшне кормятся. А потом и трактора пошли. Совсем облегчение вышло. Пшеницу, рожь тоже начали выдавать на трудодни, самим не надо ростить. Ребятишки в колхозных яслях опять же досмотрены.