. Наконец, два последних пояснения. Свои воспоминания я решил сопроводить серией фотоснимков разных периодов моей жизни. Фотографии – это зрительный ряд, они выступают своего рода документальным подтверждением того, о чем говорит автор, что он точен в отношении своих героев, не привирает в изображении тех или иных сюжетов. Фотоснимки, как говорили техники в радиокомитете, где я работал, «микшируют» абстракцию словесных построений, наполняют их ароматом живой жизни, лицами людей советской эпохи. Они вместе с родителями, женой, детьми, внуками, а теперь и правнуком, главные герои моего рассказа.
Итак, сюжет первый. Восемьдесят пять лет я ношу фамилию Сапрыкин. Фамилия как фамилия, я не задумывался, что она означает. Но однажды случилось нечто, что привлекло внимание к ней других людей. Будучи студентом пединститута, подрабатывал диктором Северо-Казахстанского областного комитета радиовещания и телевидения. Это было в 1958 году, естественно, меня слушали не только в этой области, но и в соседней Омской, в родной деревне Антоновка. Интересная во всех отношениях работа на радио. Масса информации, которую приносили, привозили корреспонденты редакций, а я с ведущим диктором Любой Баулькиной ее озвучивал, в основном читал вечерние «последние известия».
Председатель комитета, он же главный редактор Яков Моисеевич Грин разрешал читать и большие материалы, подбирать музыкальные заставки и даже составлять концертные программы по заявкам радиослушателей. В комитете была большая и интересная фонотека, я хорошо справлялся со своими обязанностями, старался от всей души. Грин следил за моей работой, иногда делал замечания и давал советы. Он, общаясь с сотрудниками редакции, улыбался, но это не мешало ему быть строгим, взыскательным в деле. Фронтовик, потерявший ногу на войне, думаю я сегодня, хорошо понимал и меня, безрукого юношу, и, хотя никогда об этом не говорил, я интуитивно чувствовал в нем какую-то отцовскую поддержку. Подписывая мое заявление об увольнении, когда я закончил институт и по распределению уезжал в другую область на работу школьным учителем, Грин лично выписал первую в моей жизни трудовую книжку. «Она вам пригодится», – улыбнулся он, крепко пожав мою руку. В сущности, то был всего лишь эпизод в моей дальнейшей трудовой жизни, но книжка Грина сопровождает меня и сегодня. В бесконечной череде всяких дел и суматох, в огромном обилии контактов с множеством людей, добрых и плохих, фронтовик – коммунист Яков Моисеевич Грин постоянно присутствует в моем нравственном багаже. Такие люди не уходят в неизвестность.