Он сверлил глазами черный картон, когда за дверью раздались неторопливые шаги, повернулся ключ в замке, еще один, еще один, еще один, и наконец, дверь открылась. И только тогда черный господин поднял голову и посмотрел в дверной проем.
В проеме стоял тощий босой юноша. Одной рукой он придерживал дверь полуоткрытой, другая была засунута в карман светлых шортов-сафари, затянутых на талии резинками по бокам. Больше никакой одежды на нем не было, и никаких украшений. Светлые волосы грязными волнами спускались к плечам, на гладком теле не было ни единого волоска, и весь он был кремово-сливочный, но несвежий и помятый. Слишком костистый для пятнадцати лет, но недостаточно развитый для восемнадцати, решил черный господин и спрятал карточку в свой черный карман.
–Барон здесь? – спросил черный господин.
Блондин молча кивнул, но остался неподвижен и не сделал никакого приглашающего движения.
–Я хочу его видеть, – заявил черный господин.
Воцарилась пауза. Юноша безучастно смотрел на него, видимо ожидая продолжения. И не дождавшись, равнодушно стал закрывать дверь. Черный господин вцепился в ручку двери, но это было все равно, что пытаться остановить поезд.
–Ничего еще не начиналось, – торопливо проговорил он.
Дверь остановилась на расстоянии двух пальцев от косяка. Потом снова начала открываться. Юноша сделал шаг в сторону, пропуская черного господина в квартиру.
–Где барон? – немедленно спросил он, оказавшись внутри.
–Я барон, – спокойно сказал блондин, – Дальше.
–Барон?! – черный господин расхохотался, – Не смеши меня, мальчик.
–Не похож, знаю, – безразлично произнес тот.
–Я желаю видеть барона! – угрожающе произнес черный господин.
–А так?
В хрипловатом молодом голосе вдруг прорезалась басовая мощь нижнего органного регистра, грохот громовых колес и шум штормового прибоя. Он провел тонкой ладонью перед лицом, и глаза цвета грязного неба вдруг загорелись ядовитой зеленью, кругом заскакали едкие блики, и пламя лизнуло черные ботинки посетителя. Черный господин с грохотом рухнул на колени.
–Ладно, ладно, – юноша небрежно взмахнул рукой, – Будет.
Пламя погасло, он развернулся, и шлепая босыми ногами пошел вглубь квартиры. Черный господин шел за ним почти на цыпочках, сгибаясь от почтения. В потертой кухне блондин взял со стола чашку, от которой поднимался горячий пар, прислонился к краю буфета, небрежно заложив ногу за ногу, отхлебнул.