– Пошли найдем Эмэндэмса, – вдруг сказал Марк, и мы вышли из бара.
На улице было темно и прохладно. Может, это потому, что началась школа – когда она начинается, всегда кажется, что наступила осень, даже если на улице жара.
Бар Чарли стоял на задрипанной улице с кучей других баров, откуда нас всегда выгоняли, стоило только зайти, кинотеатром, аптекой [2] и секонд-хендом, в окне которого всегда стоял плакат «Мы покупаем почти всё» – и, судя по виду одежды в витрине, плакат не врал. Когда мою старушку положили в больницу, мы так поиздержались, что я купил себе там кое- какую одежду. Так себе ощущение – покупать поношенное.
Мы нашли Эмэндэмса в аптеке, он читал «Ньюсвик» [3]. Вот такой он был странный малыш – вокруг стояла куча порножурналов и всего такого. Я знаю, мелкие не должны такое читать, но хотеть-то они должны.
– Здоро́во. Чарли сказал, ты нас искал, – поприветствовал его Марк.
Эмэндэмс поднял глаза.
– Ага. Как вы, ребята?
Эмэндэмс был самый серьезный парень из всех, кого я знал. Выражение лица у него всегда было наивное и доверчивое, но иногда он улыбался, и это у него выходило просто офигенно. Он был жутко милый, хоть и немного со странностями. Глаза у него были большие и серые, как у сиротки с плаката, угольно-черные волосы спускались по бокам ниже ушей, а спереди – до самых бровей. Он бы небось и бороду отрастил, вот только в тринадцать лет это не так-то просто. Он всегда ходил в старой армейской куртке, которая была ему велика, и босиком, даже когда было уже прохладно. А потом его отцу это надоело, и он купил Эмэндэмсу пару мокасин. На шее у Эмэндэмса висел пацифик на шнурке из недубленой кожи, а кличка ему досталась из-за его любви к «Эмэндэмс», шоколадным конфетам, которые тают во рту, а не в руках. Я никогда не видел Эмэндэмса без пакетика этих конфет уж не знаю, как это он умудрялся есть их сутки напролет, день за днем. Если б я ел столько сладостей, у меня лицо уже было бы размером с дом.
– Хотите? – Эмэндэмс протянул нам пакетик. Я покачал головой, а Марк взял одну конфету, просто из вежливости, он вообще-то сладкое не любит.
– Ты нас хотел увидеть по какому-то поводу? – напомнил ему Марк.
– Ага, но я забыл, по какому.
Вот такой вот он был. Офигенно рассеянный.
– Моя сестра вернулась домой, – добавил он.