Следующие дни не представляли ничего кроме боли. Все опасения, касательно их ситуации оправдались. Они почти неделю блуждали в горах. Многие новые опасности угрожали им на пути домой. Но любой, даже самый ужасный путь подходит к концу. На закате шестого дня они вышли на местность, откуда до столицы было рукой подать.
– Мы уже близко, совсем близко, – подбадривал Гипнос, хотя энтузиазма в его голосе не было совсем.
– Отсюда еще полдня идти, – заметил Марк.
– Как красиво, – прошептала Зефира. Слезы катились у неё по щекам.
– Ну-ну, дорогая, – подбадривала её Агнесс, – все будет хорошо.
– Мы выжили, – говорила дрожащим голосом Зефира, – но для меня это равносильно смерти. Отец убьет меня.
– Не беспокойся. Еще ни один отец не убивал блудную дочь, вернувшуюся домой.
Последняя часть пути домой походила на марш мертвецов: безмолвный, размеренный, отчаянный. Стертыми в кровь ногами передвигались уставшие путники. В глазах от усталости пылали ауры. Впереди, взявшись за руки, шли Марк и Зефира. Сзади недалеко друг от друга шли Гипнос и Агнесс. Астролог прервал молчание.
– Ужас, ужас! Как жаль, что так вышло, – говорил Гипнос, глядя на идущую впереди пару, – зная, как к этому отнесется её отец…
– Зефи это переживет. В сущности, ничего катастрофического не случилось. Пустяк, нечего из-за него так волноваться.
Гипнос смотрел на собеседницу, поражаясь её хладнокровию и рассудительности. «Она права. Абсолютно». Все они были ровесниками, но астролог осознавал, глядя в глаза спутнице, что морально она старше всех их. Оставшееся время они говорили о жизни, о самых разных вещах. Даже Зефира под конец улыбалась и смеялась со всеми, хотя знала, что ждет её дома. Решили, что не стоит рассказывать об увиденном людям.
Что же, самое время рассказать, как отец Зефиры, Прокуратор, вел свое расследование.
***
Жара была невыносимая. Задыхаясь от ужасной духоты, Прокуратор терзал себя мыслями: «Культ, какая дикость, какая… нелепость! Что ожидать – непонятно. Наш народ много лет как избавился от религиозных предупреждений, а тут такое!». Он представлял себе культистов: неотесанные дикари, толпящиеся вокруг своих мерзких идолов. Кровь стынет в жилах. Если в их возвышенном обществе смог появится такой атавизм как вера, то как можно быть уверенным в чем-либо. В поклонении нет рациональности и быть не может. В тоже время Прокуратор был крайне заинтригован. Разослав своих агентов, он ждал, думая, что все это продлится долго, что у него будем время разработать план. Но судьба распорядилась иначе. В первый же день ему пришло донесение, что лидер культа схвачен и сейчас в клетке направляется в столицу. Прокуратор решил не ждать, пока пленника доставят к ему в распоряжение, а самому встретить путников. Он спросил, что караван везет.