− Ты скажи еще, что я положил глаз на Фальмейру, и, чтобы скрыть свои чувства, пытаюсь представить все семейство Изеност в дурном свете. Кстати, Армонда еще не приставала к Корши с предложением взять ее в жены?
Я весело засмеялась.
− Ладно, Нацтер, не придумывай всяких ужасов. Я обещаю быть внимательной.
− А насчет Вороны?
− Я не против, но сначала хочу сама с ней поговорить.
− Прямо сейчас?
− Да, а что откладывать.
− Я с тобой.
Сомнения Нацтера передались и мне. Теперь наши гости стали казаться не такими уж симпатичными. Зачем, к примеру, им скрывать свои мысли?
Вернувшись в свои апартаменты, я первым делом отыскала кларксы. Нацтер обрадовался, что ему теперь не придется строить умозаключения лишь на основании увиденного.
− Лануф, я бы припрятал на себе парочку «Универсов». Уверен, у них отличный арсенал оружия.
− А может, мы их попросим забраться в лайнер и сразу взорвем?
− Ты думаешь у меня паранойя?
− Мне кажется, ты спешишь с выводами.
− Но я прежде никогда не ошибался.
− Давай, успокоимся и будем просто наблюдать.
− Хорошо.
Ворону и Армонду мы нашли в беседке, которую для нас построил султан Дордодотернзиса. Ворона раскачивалась на дереве под названием овадо, наблюдая, как девочка кормит в бассейне рыбок.
− А вот ты где, − обрадовалась я.
− Мама…
Армонда поднялась с колен, стряхивая крошки сухого корма в воду.
− Что−то у вас тут невесело, − заметил Нацтер.
− Армонда, ты не была на обеде и не познакомилась с гостями, почему?
Девочка виновато пожала плечами.
− Я не хочу… Я боюсь, что влюблюсь в кого−нибудь, а они скоро улетят.
− Да, это серьезный повод, − согласилась я. – Я извинюсь за тебя перед гостями.
− Спасибо, мамочка, − она подбежала ко мне и чмокнула в подставленную щечку. – Я тебя очень, очень люблю, − и прошептала на ушко: − Я бы хотела влюбиться в Нацтера по−настоящему, но не получается. Я люблю его как брата. Тогда бы тебе не пришлось извиняться за меня перед гостями.
Я с улыбкой обняла дочку. Ну почему у нее в голове такие странные мысли появляются?
Нацтер слышал ее слова, но сделал вид, что они его не касаются. Он вообще к ее причудам относился с явным равнодушием.
Армонда, грустно вздохнув, отстранилась от меня. Затем поинтересовалась:
− Зачем вы нас искали?
− Мы хотим поговорить с Вороной.
Птица перестала раскачиваться и слетела к бассейну, спросив: