Единственным счастьем, коротким светлым мгновеньем во всем этом беспроглядном мраке была Настасья. Раз в день она без стука входила в его комнату и приносила еду и чай. Она не разговаривала с ним, не отвечала на его вопросы, часто даже не смотрела в его сторону… Только ставила поднос и удалялась. В следующий раз заходила с новым подносом, старый забирала и так же молча удалялась. Он и плакал, и молил ее, и кричал на нее, но она ни разу не ответила. Однажды он попытался броситься на нее с кулаками, но Настасья ловко вывернулась, скрылась за входной дверью и не появлялась несколько столетий, если переводить в понятное нам всем время. Он попытался выглянуть за дверь, туда, где скрылась девушка, однако его ждал парадоксальный тупик. Открывая дверь и входя в нее, он раз за разом оказывался в этой самой каморке, где и продолжал влачить свое жалкое существование.
Лишившись единственного, пускай и молчаливого, друга, Циан взялся сочинять, что и подобает делать каждому, имеющему разбитое сердце и уничтоженную душу. Однако и первые, и последующие стихи выходили ужасными, и он перевел, наверное, миллиард листов, пока не отказался окончательно от этой идеи. Несколько лет подумав, он обратился к прозе, и это понравилось ему больше. Сначала Циан попытался написать приключенческий роман о тех моряках, что встретились ему какое-то время назад, но очень скоро ему это наскучило.
Сначала Циан описал собственную жизнь, прибегая к ярким метафорам и сложным эпитетам, но надо напомнить: он был молод, – а потому материал для письма очень скоро иссяк. Он изложил всю свою жизнь и ужаснулся тому, сколь мало листов это заняло. Тогда Циан стал писать о том, что знал лучше всего, – о ремесле. Он излагал рецепты и формулы, отлично вписавшиеся в великие книги по искусству алхимии, однако вскоре опять столкнулся с тем, что его знания иссякли, а он даже не использовал и тысячи листов. Долгое время Циан не знал, чем себя занять и о чем стоило бы написать, пока в один прекрасный день его снова не призвали…
• • •
Он вновь оказался на песчаном берегу и сразу же бросился целовать песок, один из своих любимых материалов. Тут он увидел босые женские ноги, погруженные в песок, а потом и саму девушку, державшую в руках его графин. Он удивился тому, что она совсем не испугалась его появления. Циан встал напротив нее и увидел, что глаза ее покрыты белой непрозрачной пленкой. Тогда он встал и, стараясь не испугать ее неожиданным появлением, тихо сказал: