И ты представь, ее слова сбываются. Слова этой несчастной сучки-Вагнер. Нет, правда, эта дешевка-медсестра, которая не доучилась в университете до паршивого диплома и постоянно спит со своими пациентами, чтобы не коротать вечера в одиночестве, реально прокляла меня. Все, я опять разъярен. Стоп! Такие вот дела, брат. Или я слишком мнительный стал, или мне попадаются одни сущие ведьмы.
Потом, правда, я немного забылся в работе. Кстати, о работе. Ты никогда не догадаешься, чем я теперь занимаюсь. Есть идеи? Нет, я не чищу звериные клетки в зоопарке, не свожу пластинки в ночном баре и не читаю сопливые жизнеутверждающие повести старикам-маразматикам в доме престарелых. Это круче крутого. Потому что дает ощущение, что ты движешь историей, временем, создаешь новые миры. Я пишу сценарии, Токо! И не простые, а для полнометражных художественных фильмов и сериалов.
Начал я вообще смешно. На бирже фрилансеров один чувак попросил написать сценарий для двухминутного ролика на экологическую тему. У меня, как видно, неплохо получилось. Потому что тот тип благодаря моей писанине выиграл солидную сумму и посоветовал меня своим однокурсникам-киношникам. После этого заказы посыпались просто с неимоверной скоростью.
Я сам себе удивлялся, откуда из меня прут такие конкретные и интересные истории. В данный момент, например, у меня подряд три заказа. Один, правда, на мыльную оперу про неомафиози с претензией на философскую драму. А два других – психологические триллеры. И платят более чем прилично. Тут главное писать много, часто, быстро: много острых жестких диалогов, таких, чтобы при них мимо телевизора никто не прошел, не остановившись, даже глухой дед с Альцгеймером. Так что, когда будешь смотреть новое кино, обращай внимание на имена сценаристов. Вдруг найдешь меня.
В этом письме я намеренно ничего не пишу о Конце. Потому что я избегаю разговоров о нем. Я здоров духом, работаю, живу полноценной жизнью. Хотя иногда слишком злюсь на себя, что так напрасно все про…, ну ты понял. В такие моменты я сажусь в метро, еду на самую дальнюю станцию в конец города и в каком-то заброшенном здании или, бывало, в лесу кричу, что есть силы. Просто кричу. Бывает жутковато от самого себя. Потому что после такого крика меня обычно настигают волны рыдания, я хриплю, как последняя свинья перед Рождеством и не могу остановиться. И в плаче трясусь, как эпилептик. Жалкое зрелище, не правда ли?