Ирина Семеновна, между тем, не без труда вырвалась в обеденный перерыв из клиники, чтобы закупить продукты для дома. Иначе у нее никак не получается: к восьми часам утра она уже должна отвести Мишутку в садик и к половине девятого успеть на утренний обход. Без пятнадцати минут восемь вечера Мишутку из продленки надо забрать, накормить, спать уложить, прибраться, а там уже глаза сами собой закрываются. И что там, в мире делается, кто и сколько в очередной раз украл, какой президент нынче в Кремле (все они, по твердому убеждению Ирины Семеновны, одним миром мазаны), для нее, как говорится, без разницы. У нее свой Кремль – психушка и свой президент – Бабанович, все остальное для неё – по барабану. У Ирины Семеновны просто времени нет вникать в очередное обращение президента к народу, но интуитивно она знает: как не было ничего хорошего – так и не будет. А слова всякие-разные, красивые обещания и прочую словесную муру Ирина Семеновна уже больше тридцати лет слушает, и если бы родители не прописали ее в свое время к дедушке с бабушкой в двухкомнатную квартиру, куковала бы она сейчас в съемной и перспектив – никаких. Из слов, как известно, даже президентских, шубу не сошьешь…
В последние дни Иванов из первого бокса явно пошел на поправку: глаза у него стали осмысленными и умными, что Ирина Семеновна, в принципе, и предполагала. Нет, не похожбыл этот пациент на обыкновенного забулдыгу, ни с какой стороны – не похож. И не только по рукам, явно не знавшим физического труда и дорогим очкам в импортнойоправе об этом можно судить. Не похож он, в первую очередь, по уровню психологической восприимчивости окружающих. Иванов, например, очень быстро понял, как и с кем себя надо вести, и что от него требуется на данном этапе лечения. Несколько дней назад, когда она ставила ему очередную капельницу с физраствором, он неожиданно спросил:
– Вы, извините, кто?
– Я? – в первый момент она даже растерялась. – Я – Ирина Семеновна, старшая медсестра нашей клиники…
– Это я уже понял, – улыбнулся Иванов, наблюдая, как она управляется со штативом и крепит колбу с мутноватым раствором. – Вы – мой ангел-хранитель?
– Почему вы об этом спрашиваете? – удивилась и одновременно слегка встревожилась Ирина Семеновна.
– Честно говоря, Ирина Семеновна, я уже понял, что вы делаете не совсем то, что вам велит Бабанович… Я прав?