Я вдруг засмущалась и убрала ноги подальше от него.
– Правда. Все нормально. Просто царапины.
Его рот скривился, когда он поднял окровавленные салфетки и еще раз взглянул на мои колени. Я всего лишь содрала кожу, но вероятно, кровь будет идти еще долго. Не то чтобы меня беспокоили шрамы. В отличие от Рей. Ее папа пластический хирург, он внушил ей страх несовершенства кожи, из-за которого она научилась пользоваться солнцезащитным кремом еще до того, как ее приучили к горшку.
– Не подумала бы, что ты фанат диснеевских принцесс, – выпалила я, когда он достал из сумки упаковку девчачьих пластырей.
– Это для моей сестры.
Я нахмурилась в ответ на отсутствие чувства юмора, затем взглянула мимо него в сторону машины, но она оказалась пуста. Он отклеил защитный слой с двух пластырей и приклеил их к моим ободранным коленям.
После он бросил все свои вещи обратно в пакет и посмотрел на свои громоздкие металлические часы, которые были так забиты циферблатами и стрелками, что по ним едва можно понять, который час.
Мне вдруг стало интересно, что, если он ехал на свидание? У такого красивого парня по-любому есть девушка.
Он схватил мой телефон и наушники, из которых все еще доносился пьянящий голос Моны Стоун, и его губы скривились.
– Держи. – Он чуть ли не пихнул их мне прямо в лицо.
Нахмурившись, почуяв внезапную враждебность, исходящую от него (не то чтобы он казался мне добряком до этого), я отвела взгляд от его лица и взглянула на свой телефон. Я ругнулась, увидев разбитый экран.
– Надеюсь, ваша страховка покроет ремонт моего телефона?
Его брови взлетели вверх.
– Откуда мне знать, что он уже не был сломан?
Придурок. Я не сказала это вслух, но я, наверное, очень громко думала, потому что он встал с корточек и направился к машине. Я решила, что он собирается уехать, но вместо этого он открыл дверь и полез внутрь за чем-то.
Через пару секунд он вернулся с магазинным чеком в руке.
– Держи.
Я вдруг заморгала, взяв чек в руки.
– Ты хочешь, чтобы я отдала деньги за пластырь и воду?
Он стиснул зубы.
– Мой номер телефона на обороте. Набери мне, когда починишь байк, я возмещу.
Он нехотя протянул мне руку. Я не взялась за нее. Не хотелось заставлять его страдать еще больше.
Я помогла себе встать, опершись на ладони, было больно, но они хотя бы не кровоточили. Я схватила шлем и сумку, поправила велосипед. Кроме погнувшейся спицы и царапин на глянцевой черной раме, вроде никаких проблем. Я выключила мотор, потому что не могла ехать: ноги слишком дрожали.