–Руперт, а какие помнишь? -поинтересовался мистер Фицджеральд.
–Нет. Не помню, -буркнул дедушка.
–Помнишь, старый. Помнишь. Только не говоришь. Но, это не важно. Важно, что благодаря твоим стихам в нас что-то просыпается. Жизнь, может, настоящая? Та самая! Неизвестная! Или, душа…
–Жизнь говоришь? Душа? Эндрю, а ты сам, когда в последний раз был на моих уроках? А?
Мистер Фицджеральд ощутил напряжение в голосе дедушки, но все равно улыбнулся, и мягко ответил:
–Ну, давненько, кажется.
–То есть никогда, да?
–Почему же? -по выражению лица мистера Фицджеральда мне показалось, что он действительно что-то вспоминает. -Так, Руперт, ну, на математику и историю я действительно никогда не ходил. Даже не собирался. А, вот на литературе был. Очень давно, правда. Даже не помню, когда именно.
–Вот, когда вспомнишь, тогда и будешь говорить о жизни своей неизвестной, или душе, а пока молчи, ладно?
–Почему это?
–Потому что из-за таких, как ты мне и придется закрыть школу!
–Нет, не придется! На литературу всегда будут ходить! Только не такие, как я! Пойми, Руперт, мне не нужно слушать твои стихи, что бы ощутить ту неизвестную жизнь! Не в стихах я ее вижу! Ой, не в стихах!
–А, в чем? -недоверчиво, но с неподдельным любопытством спросил дедушка.
–В чем? В глазах Джоанны, вот в чем. Пойми, мы мужчины люди темные, грубые. Для нас слово это камень. Даже если из этого камня сделать красивую статую, мы все равно будем видеть только камень. Твердый. Грубый. Мертвый. Мы не умеем созерцать. Может раньше умели, сейчас нет. Именно поэтому твои стихи для меня это лишь груда камней. Я не вижу в них красоту, не вижу, потому что я мужчина. Но, женщины в этом всегда были лучше нас. Они способны увидеть красоту даже в самом темном, отвратном, но, самое удивительное, это то, что женщина способна показать мужчине эту красоту. Именно поэтому, когда Джоанна приходит с твоих уроков, я все вижу в ее глазах! Понимаешь? Они у нее горят! Светятся! Живут! Через ее глаза я понимаю, вижу, и чувствую ту другую жизнь! Другое время! Другую душу! Только так груда камней для меня становится статуями, чью красоту я, наконец, могу увидеть!
Мистер Фицджеральд закончил говорить и неожиданно для себя обнаружил, что все на кухне неподвижно уставились на него, с чуть приоткрытыми ртами.