– Я тобой горжусь! – не замечая слов сына, тихо, но торжественно, произнес Хосе Мигель.
– Папа, – Ренато только вздохнул.
– Ладно, ладно…Как у вас дела с Барбарой? – он резко переменил тему.
– С Барбарой? С Барбарой у нас все хорошо, – Ренато внимательно посмотрел на отца, – почему ты спрашиваешь?
– Просто так. Точнее…вы уже давно встречаетесь, вы не думали о свадьбе. Вам уже пора, – Хосе Мигель говорил спокойно. А вот Ренато на слова отца спокойно реагировать не мог. Он вскочил и застыл в полу сидячей позе.
– Какая свадьба, папа, ты о чем! – воскликнул он.
– Почему бы и нет. Теперь ты работаешь. Вы взрослые люди, я считаю, что вы вполне бы могли пожениться. Я бы был очень рад, – Хосе Мигель говорил все также спокойно.
– Папа, не время еще! – Ренато не мог усидеть на месте. Он вскочил с кровати и нервно зашагал по комнате, – мы вообще еще об этом не думали!
– Не затягивайте с этим, Барбара очень хорошая девушка. – Хосе Мигель, видя, что сын на взводе, поднялся с кровати и медленно прошел к двери.
– Папа! – только и воскликнул Ренато, но отец уже скрылся за дверью.
Ренато снова упал на кровать, свесив ноги к полу.
– Какая свадьба! Хм…
Пролежав так с полчаса, Ренато решил наведать Маркоса, который уже больше недели практически не выходил из комнаты, даже еду Рехина приносила ему в комнату, впрочем, он почти каждый раз от нее отказывался. Рехина каждый раз оставляла поднос в комнате в надежде на то, что Маркос хоть немного поест. Но снова придя через пару часов, Рехина снова и снова уносила нетронутые завтраки, обеды, ужины… Маркосу было легче, но все же боль утраты еще не прошла. Он пропустил несколько дней учебы, что его самого, в общем-то, мало волновало. Марсела пыталась его уговорить пойти в университет, но тщетно. Ее слова для Маркоса звучали бессмысленно. Ничего из того, что говорила ему мать, не смогло заставить его встать на ноги.
Постучав в дверь, Ренато, не дожидаясь разрешения, вошел в комнату Маркоса. В комнате было темно. Только свет полной луны, сочившийся сквозь легкие прозрачные шторы на окнах, освещал ее. Ренато, не включая свет, прошел по комнате и сел напротив брата. Маркос, не замечая его прихода, сидел возле окна и бросал небрежные штрихи на бумагу. Минут пять они сидели молча.
– Как ты? – заботливо спросил Ренато, вглядываясь в грустное лицо брата.