Птица даже зажмурилась от омерзения, забившись под мышку Кочевника.
«Нет уж, скорее я в колодец брошусь, чем стану читать такое», – подумала.
Кочевник же словно и не видел рябого, нависавшего над ним как гора. Знай себе подтирал хлебом остатки подливы. Он и миску бы вылизал, если бы не Птица, постоянно твердившая ему, что на людях так поступать не принято.
– Что, серебро и в руках не держал? Ну, вот тебе в придачу, – верзила отстегнул кошель с пояса, и высыпал перед ним горсть мелких монет. – Медяки, небось, привычнее.
– Не продается. – Кочевник, так и не взглянув на рябого, дожевал последний кусок, аккуратно собрал крошки, и отправил в рот.
– Не продается? Да что ты? – вроде как даже обрадовался рябой. – Запомни, недоросток: я всегда получаю то, что хочу. Не желаешь серебра, так отведаешь железа.
– Чаще всего ты получаешь по шее, Бербезиль, – вмешался Трактирщик. – Надо ли думать, что и сейчас хочешь того же?
– Кликнешь стражу? – вызывающе скривил губы тот.
– Зачем бы я стал это делать? – ответил Трактирщик с таким устрашающим, леденящим душу удивлением, что и Птица удивилась, как это рябого тут же не приморозило к стойке.
Бербезиль, храбрясь, вскинул оплывший, покрытый неопрятной щетиной подбородок, процедил:
– Ну, так или иначе, а я свое возьму! – и, злобно смахнув монеты со стойки, ринулся из трактира прочь.
Медяки со звоном раскатились по каменному полу. Какой-то пьянчужка, радостно пыхтя, кинулся собирать их, а больше никто из сидевших в трактире и с места не сдвинулся, только подбадривали – или бранили – того пьянчужку, когда он совался под ноги.
Ну, почти никто.
Трое (самого разбойного толка) поднялись, и последовали за Бербезилем.
«Плохо. Очень плохо», – подумала Птица, с беспокойством поглядывая на Кочевника.
– Этот Бербезиль – подлый парень, – сказал Трактирщик, неспешно протирая оловянные кружки. – И, к тому же, один не ходит. Вот любопытно! Как это подлые люди всегда находят себе компанию?
Кочевник, помедлив, кивнул.
– Еще осьминогов? А, может, морских чертей с оливками? Поверьте, вкуснее морского черта только его печень, – доверительно сообщил Трактирщик.
– Мясо? – с тоскливой надеждой взглянул на него Кочевник.
– Бараньи ребрышки, томленые под луком?
Последовал новый кивок.
Едва дождавшись, пока любезный Трактирщик отойдет, Птица напустилась на своего товарища: