Тут я начал от них убегать. Минут через десять они отстали от меня на целых двести лап! Но я уже начал сильно уставать, а до дома еще бежать примерно две с половиной тысячи собак (на одну собаку приходится два метра)!
И все же я пробежал в том же темпе еще двести собак. Люди отстали от меня уже на целую сотню собак! Но они не сдавались, хотя видели меня чуть ли не за горизонтом. Я бы мог бы спрятаться в норе или в овраге, но лес был не густой, и поэтому здесь была видна каждая травинка и уж тем более нора. Я начал сильно сбавлять скорость.
Еще четыреста лап. Я очень сильно устал и вырубился.
Очухался я, когда меня тащили по лесу в сети. Была ночь. Хотелось спать. Я попытался выбраться из сети, но был слишком уставшим. Я понял, что на данный момент против людей бессилен, лег и уснул.
Проснулся я, когда настал день. Я огляделся и увидел, что меня притащили в какой-то огромный двор, и услышал, что один из моих похитителей говорит мне:
– Завтра уже будем в Жуже, а там мы тебя продадим одному богатому дурачку, который отдаст за тебя пятьсот тысяч долларов.
Голос его звучал как-то странно, при словах «пятьсот тысяч долларов» у него злобно сверкнули глаза.
Я зарычал. Но человек только расхохотался. Тут меня переполнил гнев. «Никто не смеет смеяться, когда я рычу!» И с этими мыслями я укусил человека за ногу. Было видно, ему это не понравилось, и он ударил меня этой ногой в нос. Но не успел человек эту ногу отдернуть, как я вцепился в нее и сорвал штуку, в которую люди зачем-то суют свою ногу перед тем, как идти гулять. И он, изрыгая проклятия, заскакал на здоровой ноге.
После того как человек напрыгался и накричался, он заволок меня в длинную машину с крыльями. Он назвал ее самолетом. В этом «самолете» было аж шесть сидений и еще два в какой-то комнатке. В этой комнатке было много разных кнопок. Туда уселись два человека, а третий взял меня и посадил на одно из сидений, а сам развалился подальше от меня, чтоб я его не укусил. А я, по правде, хотел.
Мы просидели так с минуту, пока не зашли еще трое людей. Через эту минуту самолет поехал. Он ехал, ехал и вдруг взлетел.
Летел самолет долго – часа два. И только через эти два часа один из людей (тот, что сидел в комнатке) сказал:
– Мы идем на посадку.
И через пять минут после этих слов у меня начали болеть уши. Как будто в них кто-то залез и начал стрелять. И чем дольше, тем быстрее кто-то стрелял в ушах и тем болезненнее отдавались эти выстрелы. Я затряс головой, пытаясь вытряхнуть из головы стрелка. Но от этого стрелок застрелял еще больнее.