– Со временем тотальная коррумпированность затягивает, словно в трясину, превращая доходную должность в синекуру, и начинается стрижка купонов. Владея информацией о платных услугах, тот, не желая делиться ни с кем, снимает весомые пенки. Появляются «свои» палаты, куда помещают нужных людей. Доход как в звёздном отеле. Палаты повышенной комфортности на 1-ого, 2-х человек, упакованы бытовой техникой и индивидуальным санузлом. Сложные наркозы хитрец доверяет другим, хотя присутствует, при этом – словно руководя. – Мне надоело! – чеканил начальник, – делать замечания опоздавшим, и я впредь буду требовать письменных объяснений, прежде чем допускать к работе. – Вот гадёныш! – бросил недовольный взгляд «виноватый», ему показалось, что в этот момент лицо шефа, даже хищно оскалилось. – Далеко пойдёшь, если не остановят. Явно нахватался от кобры – «начмеда». – Расходимся на работу, – выдержав очерёдную паузу, милостиво разрешил тот. Большинство врачей поднялось на этаж выше, пройдя в родильный зал. – Срочно на операцию, – голос дежурного акушер гинеколога срываясь на фальцет, отражался от стен длинного коридора. – Отслойка плаценты! – Лежащую на «каталке» женщину, тащили в операционную, и бедняжка расширенными зрачками испуганно глядела по сторонам. Скрипучую тележку иногда заносило, и тогда восковые руки, лежащие поверх одеяла, слегка дрожали. Тонкие пальцы с нараставшей синевой, пытались расправить несуществующие складки. – Собирается! – неприятно кольнуло опоздавшего врача, придерживая ручку тележки. Курчавые пряди тёмных волос беременной женщины, прилипнув к вискам, обрамляли бледное как мел лицо. Кончик носа уже заострился, и на верхней детской губе покрытой пушком, проступали капельки пота. – Господи помоги, ведь только хочу ребёночка и больше ничего. – Если бы даже она хотела, то не могла ничего сказать. Лёжа на мокром белье, женщина понимала, что кровотечение продолжается, и внезапно нахлынувший страх неотвратимой трагедии сковал мышцы лица так, что вызвал спазм жевательной мускулатуры, не позволяя открыть рот. – Застывшая маска смерти напугала сестер, и те стали тормошить её, с тревогой заглядывая в лицо. По щеке женщины покатилась слеза и, открыв глубоко запавшие глаза, она с надеждой посмотрела на них. Шедший рядом врач, поглаживая руку, профессионально фиксировал характеристики пульса. Спокойствие мужчины вселяло уверенность, и страдальческая маска постепенно разгладилась, позволив бедняжке глубоко вздохнуть, хотя яркий свет операционной лампы заставил вновь зажмуриться, и тогда она стала прислушиваться к голосам, стараясь определить степень опасности. Обострённый слух ловил эти внешние звуки, произнесённые кем – то вполголоса непонятные слова, концентрируя внимание на возникшем вдруг мягком шуме рядом стоящего дыхательного аппарата. Словно кто – то невидимый и большой дышал рядом. А в операционной занимались привычным делом; сестра, разложив инструмент, ловко надевала перчатки на оператора, пока анестезиолог, фиксируя необходимые параметры на дисплее аппарата, задавал тому определённый алгоритм.