–– Отца жалко! – поумерил его неприличную радость Хо.
–– Которого? – живенько откликнулся хозяин комнаты.
–– Что?!
–– Говорю: которого из отцов тебе жалко?
–– Э-э-э… У меня их много? – удивился Шитао.
–– Ну, выходит…, что больше одного! – брат близнец вернулся к креслу и сел на подлокотник. Гость наоборот чуть отклонился в противоположную сторону.
–– Обнимемся! – предложил счастливый «Я» и за голову притянул Шитао щекой себе на грудь.
Хо вяло отбивался.– Нашёл повод… Я ухожу к Мирозданью…, будь человеком и изобрази печаль.
Тут братан, и в самом деле изобразил на лукавой морде сочувствие. Он даже погладил убиенного по маковке. Пояснил.– Никуда ты не уходишь. Твоя несомненная и безвременная кончина не открывает тебе двери в Мирозданье! Ей это не по силам!
Шитао с раздражением мотнул головой. – А что тогда?
–– Твоя смерть… может открыть только одну единственную дверь… вот эту! – близнец Шитао опять с азартом потыкал пальцем в сторону открытой двери.
–– Я вошёл через неё! – с сарказмом указал Шитао на очевидный факт.
–– Для меня, – уточнил хозяин комнаты. – Твоя смерть открывает эту дверь для меня!
–– Так, я запутался, – расстроился лейтенант Хо.
–– Что тут запутанного? Ты и я одно целое! Понял?
–– Ну, допустим…, – осторожно ответил гость.
–– Тебя убили, а меня не смоги хотя мы единое целое. А почему не смогли? Правильно, потому что до меня трудно добраться… Понимаешь? Я здесь за этой дверью сижу взаперти целых двадцать лет один одинёшенек. Но с момента твоей смерти я могу отсюда выйти – и вдохнуть новую жизнь в твоё бездыханное тело.
–– То есть я не умер? – совсем осторожно, но с надеждой спросил Шитао.
–– Аллилуйя!! – возликовал брат. – Мало того! С этого момента ты, слабак, станешь много, много, много сильней и убить тебя будет тя-же-ло!
Лейтенант счёл нужным оправдаться, поскольку немножко обиделся на «слабака» .– Я был без меча,– пожаловался он, слегка посапывая носом.
–– Да насрать, Мессаль, то есть, вот и славно…, – утешил его собеседник.
–– Как ты меня назвал? – удивился Хо новому имени.
–– Тебя и меня зовут Мессаль. Отец дал нам это имя. Наш родной отец.
–– А ты вообще кто? – догадался спросить Шитао.
–– Я… другая твоя часть… не по человечески сильная. Ты даже не представляешь насколько!
Часто моргая, Шитао разглядывал горизонт. Тот расплывался и терял чёткость, пролом затягивался гладкой жёлтой стеной. Комната деформировалась и изгибалась куполообразно, пока не стала круглой, пугающе тесной и без каких либо отверстий… Молодец словно попал внутрь … яйца!