Но если меня не любят – должен ли любить я?
Должен ли я безропотно терпеть выходки тех, кто не готов принять меня настоящего и пытается убить меня только из страха, не зная, каков я на самом деле? Должен ли я молиться Небесам за их благополучие и счастливую жизнь, если они давно наплевали на мое благополучие и разрушили мою жизнь? Должен ли я покоряться даже Небесам, если они не принимают меня, да и достойны ли они в таком случае покорности самого страшного хищника этих земель?
Я не должен любить. Хищник никого не любит. Хищником правит голод. Голод и ненависть.
Но… только ли ненависть?
Я не могу отделаться от мыслей о той юной колдунье. Я ожидал, что она попытается зарезать меня, будет звать стражу, или наложит на меня заклятье со смертельным исходом. Но она стояла, ничего не делая, только смотрела на меня глазами, полными страха и… любопытства? Не смея сделать ровным счетом ничего, что могло бы мне хоть как-то навредить. Даже не попыталась.
Нет, нет, нет! Это все чушь! Она взяла нож, она хотела убить меня! Я зверь, я чудовище, я хищник – а она загнанная жертва! Она боится и ненавидит меня! И я ее ненавижу!
Но если я ее ненавижу – зачем я помог ей? Зачем вообще во все это ввязался? Не для того ли, чтобы и она перестала меня ненавидеть? Да и ненавидит ли?..
В бессилии я упал на пожухлую траву и уткнулся в землю. Вот почему я счастлив в форме зверя – когда я хищник, я перестаю думать.
Сегодня вечером мне снова нужно появиться в той библиотеке. Возможно, после нового разговора с колдуньей что-то прояснится.
Я проснулась ранним утром от дикого визга служанки во дворе. Сон слетел с меня моментально и бесповоротно! Я бросилась к окну.
Во дворе кругом валялись щепки и обломки дверей гостевого дома, виднелись лужи крови, но больше ничего. Ни одного намека на погибших ночью мучительной смертью гостей.
Некоторое время я просто с ужасом наблюдала. Молоденькая служанка, чей визг разбудил меня, не стала заходить в гостевой дом. Она побежала звать мужчин. Через некоторое время она вернулась, ведя с собой двух других слуг. С высоты своей башни я не очень хорошо понимала, о чем они говорят, но когда они вышли из гостевого дома, бледные и дрожащие, я быстро смекнула, что сейчас они направятся к отцу. А значит, отец придет ко мне и спросит, откуда я знала заранее. И что хуже, обвинит в их смерти меня. В том, что живых не осталось, я была абсолютно уверена.