– Буду! – безмятежно согласилась она. – А что на ужин?
На ужин были купленные Петей пельмени – самое любимое его блюдо. Он понимал в них толк и покупал всегда самые лучшие, похожие на домашние. Пока Марина мыла руки, он достал из шкафа приборы, положил ей порцию, добавил сметаны, заботливо подвинул стул.
– Иди скорее, садись, пока не остыло. Мы с Машей только что поужинали. А ты, Маша, ступай в детскую, решай задачу, нам с мамой поговорить надо.
Маша возмущённо передёрнула плечами.
– Да пожалуйста! Больно надо!
Скорчив недовольную мину, дочь удалилась. Проводив её взглядом, Пётр с решительным видом повернулся к Марине.
– Ну, рассказывай, мать, что и как. Где была? С кем? Почему так поздно возвращаешься?
Марина усмехнулась. Её давно уже перестали трогать эти его наезды.
– В кафе была, Петь, можно сказать, на свидании. Хлеб передай, пожалуйста. Вот никак не могу отучиться есть пельмени с хлебом! Катю Астахову встретила, в «Кастрюле» с ней посидели.
Он удивлённо присвистнул.
– Да ты что? С Катюхой? Сто лет её не видел! И как она?
– Цветёт, как и раньше. Сын Вася у неё женился, она бабушкой стала – вся в счастье! Похудела, похорошела, – такая красивая бабушка получилась. В общем, всё отлично у неё. Тебе привет передаёт.
Напряжение спало. Петя довольно кивнул и принялся рассуждать о том, что старых друзей забывать нельзя, ведь на кого ж ещё и опереться в жизни, как не на них. Марина не спорила, просто ела и смотрела на бывшего мужа. Теперь она видела его редко, как бы со стороны, и перемены в его облике стали для неё заметнее. Пётр Трофимов смолоду был высоким, богатырского сложения, с широкой костью, а теперь, в свои сорок четыре, раздобрел, его крупно вылепленные черты лица начали оплывать, теряя чёткость. Тем не менее, выглядел он довольно импозантно, а сохранившие блеск серые глаза под густыми бровями придавали лицу молодецкий вид. Вот пусть его вид теперь Ленку беспокоит, злорадно подумала Марина, а мне уже всё равно, какие там у него молоденькие врачи-медсёстры рядом!
– А ты, Петь, зачем пришёл-то? Денежку принёс? – перебила она его заезженный монолог, вспомнив, что деньги ей очень даже понадобятся в ближайшее время.
Он моментально ощетинился, полез за бумажником, обиженно произнёс:
– Тебя только деньги интересуют? А просто дочь повидать я не могу уже? С ребёнком пообщаться?