– Ирис, «Восход» сейчас врежется в нас, – мое сердце выдавало сто двадцать ударов в секунду, и готово было выпрыгнуть из груди. Я мог представить, как снимаю шлем, а там, вместо привычных золотых волос, одна седина.
– Судя по траектории, вы правы, сержант.
– Я это и без твоих расчётов понял, Ирис.
Корабль уже разинул свою разбитую пасть, чтобы поглотить меня, но вмешались молнии, изменив планы «Восхода. Он взревел под их разрядами, после чего сжался, втягивая остатки своего брюха в себя и, не выдержав напряжения, взорвался. Небо объяло огнем. Цветные облака сгорали в нем без остатка, подобно сахарной вате. За взрывом последовала ударная волна, погрузившая меня во тьму.
Я почувствовал вкус песка и крови во рту, когда очнулся на земле. Стекло скафандра разбилось при ударе. Я лежал на животе, пытаясь понять, цел ли. Отплёвываясь, я, осторожно пошевелив конечностями, понял, что переломов не было, но тело болело от грубого приземления. Перевернувшись на спину, я увидел монохромный мир. Все было стальное, мертвое. Отличалось лишь по тону, что-то светлее, что-то темнее. Немного отлежавшись, я скинул тяжелый скафандр. На планете можно было дышать. Быстро оглядевшись, я понял, что упал в лесу. Разбившийся челнок оставил глубокий шрам на земле. Деревья горели вместе с ним ярким светло-серым огнем. Небо же к моему удивлению, прояснилось до звезд. Теперь я смог рассмотреть три спутника Новой Земли. Все разные по размеру и по расположению. Но почему? Почему все было серым? Неужели это из-за травмы головы? Я ощупал себя – не было заметных ссадин или ушибов. Но не это важно сейчас. Нужно еще раз осмотреться.