Я очутился иным после последнего звонка, выйдя из актового зала, под песню Пугачевой про мир. Спустя десятилетие, листая потертый фотоальбом, я замер, подражая снимку многолетней давности. Решающие дела, решительные молодые художники и художницы реальности, где вы отныне? Кто из вас не предал себя, себя не переделал? Я улыбаюсь, глядя на ваши довольные, лучезарные лица, запечатленные на кадрах. На этих фото вы останетесь навеки молодыми, навечно перспективными, такими чистыми и незапятнанными. Но движение планет не остановится ради вас, и это все фасад, за которым уже осыпается побелка, а время берет вверх над нами.
18.04.2020 г.
Бывало и похуже – выкручивало наизнанку от любви, что безответно режет по нутру. Меня тошнило будто мерзким утром, когда ты возвращаешься после дикой пьянки зимой и, не удержавшись на ногах, падаешь плашмя в снег. Умывшись в сугробе, вдруг наступает резкое отрезвление, и ты переносишься в уютные квартиры друзей, которые в один голос предупреждают тебя о неизбежном расставании. Но ты еще погружен в волшебство новогодних желаний, ты еще окутан шармом леди в красном, ты ещё и ещё. Без тормозов и в отсутствии всяких стоп-кранов, помешанный на той, что нужно лишь то, что ты имеешь. Ты же обретаешься в измерении, что параллельно её, где слова еще что-то значат.
Слова еще что-то значат? Соврать и скрыться в подворотне, дабы не заметить заболевших мистикой буквицы. Я ухожу в открытое плавание, не держи меня – вояж, длиною в неизвестность. Моя цель – не-цель, мой результат – не-результат. Я просто ухахатываюсь над фальшью общества капитала. Я – фитиль, что вот-вот догорит, спровоцировав взрыв подлинного. Загнившие раны должны вскрыться, освободив место для нового, не бывшего прежде. Это уроки любящих красный, что будут переосмыслены в синих цветах. Будто Ив Кляйн, я нашел вдохновение в пустоте неба, в котором отыскал решения, используемые мною до сих пор – не бояться экспериментировать, в особенности, над собой.
“Когда–то и я был аутистом”, – сказал Роман Михайлов. А я был похож на аутиста, что в один день влился в кружок параноиков и стал копировать их. Некогда это вышло наружу, но тогда я и сам поверил, что могу трансформировать окружающее как паранолояйльный тип. Но делал это в строго ограниченных рамках, получая удовольствие от малейшей манипуляции с предметами, от самого краткого диалога с незнакомцами. Я уловил суть социального взаимодействия и общественно-исторической практики – занятия пошли как по маслу, и я пошел мутить круги на водной глади.