– Роберт.
– Привет, мам. – Он медленно подошел к ней и поцеловал в щеку.
– Давно ты дома? Я не слышала, как ты зашел.
– Я… – Он посмотрел на часы. Он пришел домой час назад. – Недавно. Минут 30.
Она кивнула. На ней была роскошная белая шаль, похожая на огромное облако пушистого хлопка. Касаться его не хотелось.
– Пойдем, обед готов. Твой отец придет поздно, не будем ждать его. – Мать направилась на кухню. – Как дела в школе? – Голос ее был слабым и безрадостным, а походка – бесшумной и грациозной, пожалуй, даже слишком для такого темного жилища.
«Надо поговорить с ней сейчас. Да, прямо сейчас». Минут пять он сидел, уставившись в тарелку с супом и пытаясь собраться с мыслями. Мать сидела напротив, не поднимая глаз, погруженная в свои мысли. Робби иногда поглядывал на ее сухие руки, оплетенные сетью вен, как хмелем. Аккуратные длинные пальцы, которым суждено играть, подумал он. А ее отправили на медицинский.
– Мам, у меня завтра день рождения.
– Я знаю, сынок. Это ведь я тебя родила.
«Так и норовят каждый раз напомнить об этом», – подумал Робби.
– Да, ну вот. Я хотел бы отметить с друзьями. Утром, конечно, с вами. А вечером… вот. – Робби говорил так, будто пробирался по минному полю. – Можно я пойду к Теме?
Мать медленно, словно натягивая тетиву, положила ложку в тарелку и подняла глаза на сына. Желтый свет падал на ее худое лицо, обнаруживая все морщинки.
– И когда ты вернешься?
– Я, скорее всего, останусь у него. Точнее, я хочу остаться… Только я. Никого больше не будет.
– Не будет? Совсем?
– Ну… нет, ребята из школы придут, но всего на несколько часов. Он гостей не очень любит.
– И поэтому устраивает притон в доме своих родителей… конечно, чего еще ожидать от вашего поколения… – Робби потупился. – И девочки будут?
Он не двигался.
– Да. Но я же говорю, они все уй…
Она сложила руки в замок.
– Ты не усвоил ничего из того, чему я учила тебя, Роберт. Ты не понимаешь? Эта праздность развращает душу, склоняет к порокам… дьявол действует на вас… нет, Роберт. Тебе надо думать об учебе. А этот твой Тема плохо на тебя влияет. Ты совсем учиться перестал. А эти ваши дни рождения только душу развращают. Нет, однозначно нет. Я не разрешаю.
– Но, мам, мы ничего не натворим. Все будет хорошо.
Мать не отвечала. Подняв брови, она продолжала есть суп.