06.08.2020 г.
Я завещаю мое тело поэзии, как некоторые – науке. Пусть поэты выплескивают тонны дерьма на него, пусть восхваляют в своих одах, пусть тупо созерцают его. Я завещаю мое тело поэзии, вы не ослышались. Его будут рассматривать как часть того, что может остаться от человека, который себя растратил до последней крупинки, посвятив себя этому искусству. Я завещаю мое тело поэзии, дабы все знали, к чему может привести сие. Уже даже не голый, а скинувший свою кожу, я буду стоять в поэтическом клубе в унылом углу. Меня будут выносить на сцену, чтобы заставить ужаснуться публику, когда ей наскучит очередной декламатор.
Я отыграю свою роль пермско-питерского манекена поэта, не произнеся ни звука. Мой рот будет закрыт уже навсегда, моя харизма – далеко позади – когда я еще был. Теперича меня не будет, я останусь лишь в строчках моих художественных творений и философских, искусствоведческих и религиоведческих статьях. Меня не будет как сознания, но это я уже не осознаю, еще Эпикур заявлял о сем факте. Я больше не смогу ни почувствовать ничего. Как же прозорливы были те древние греки, которые понимали, что смерть – это заключение заключения, и за ней, в конечном итоге, ничто. Нет загробного существования, наподобие существования в миру, и точка.
Я буду торчать в запыленном уголке в качестве вешалки для черновиков и рваных вещей стареющих и никому не известных чтецов стихов. Одинокий, как и при жизни, одинокий так и после смерти, мне на это уже будет плевать. Я буду мало пригодным, ибо я и при жизни презирал критерий полезности. Я завещаю мое тело поэзии – не спрашивайте, как я это совершу. Но я проверну эту авантюру, как и все иные, в моей длинной прогулке по сферообразному небесному телу.
07.08.2020 г.
Капает вода. Я слышу падение этих капель в вакууме. Но до этого был сон, в котором я говорил с тем, кто уверял меня, что его нет. «Меня не существует», – твердил он. И все же я лицезрел его благодаря моим органам чувств. Он был словно чокнутый профессор, который практиковал буддийские методики. «Меня нет», а он был. Он мог говорить, что угодно, этот чудаковатый дрищ, но высказывание «я не есть» не тождественно действительному положению вещей, это еще стало понятным после софистов. Он же совсем не изучал западную философию, судя по всему, этот чувак, напоминавший изможденного африканского раба. Что же, я промолчал и проснулся.