– Здравствуйте, Эточка. Я немного опоздал, у вас все в порядке?
– Все хорошо, Альберт Геворкович. Видели, что на улице творится?
– Ага. Странно.
– Кто-то пустил слух по инфосетям, что в гало-музеуме тестируют новые инфоауры для просмотра экспонатов. И что эти ауры на порядок лучше всех других. Новые пространства, возможности и так далее. В общем, чья-то глупая шутка.
– Понятно. Ну, хоть, может, посетителей в музеуме прибавится. Сообщений мне не было? У меня инфоаура отказала.
– Как это? Она что, сломалась?
– Не знаю. Так сообщений…
– Не было, Альберт Геворкович. Все сотрудники на местах, справляемся.
– Хорошо. Я тогда пойду в кафетерий, а то поесть я не успел. Да потом инфоауру надо сменить.
– Хорошо, Альберт Геворкович.
Поесть старику не удалось. Он только набрал на поднос упаковок с едой и, разместившись за столиком, открыл первую с любимым ароматным рыбным супом, как раздался далекий резкий рвуще-скрипящий звук, переходящий в грохот. Столик покачнулся, суп разлился по поверхности, заляпав упаковки и не снятый «скаф» старика.
Быстро сообразив, что случилось нечто серьезное и именно в его родном музеуме, Альберт Геворкович бросился из кафетерия в вестибюль. Проскочив мимо ошеломленно замершей у входа Эточки, бросился к мембране телепорта для сотрудников, ведущего в административные помещения – звук, по прикидкам, шел именно оттуда. Попав из мембраны телепорта в знакомый коридор, откуда до дверей личного кабинета оставалось метров двадцать, Альберт Геворкович ошеломленно замер, впав в ступор не хуже Эточки внизу. И было отчего.
В коридоре шел реальный бой между боевым дроном, по смутно знакомым очертаниям, разведдроном пространственных войск Скопы, и непонятной кляксой переливчатого, неопределенного цвета. Клякса, наверное, тоже дрон, просто в камуфляже, испускала сероватые сгустки энергии, неуловимо быстро впечатывающиеся в силовой кокон разведдрона и там взрывающиеся короткими бело-синими вспышками. Разведдрон – серая плоская блямба с двумя короткими манипуляторами по бокам, хаотически перемещался по пространству коридора, стараясь не попадать под удары и отвечал двумя вьющимися лазерными хлыстами. Все в коридоре было разворочено, валялись выбитые двери и куски обшивки стен, просто издырявленных наподобие мягкой губки, висели вывороченные световые ленты и провода. В конце коридора как раз в кабинете Альберта Геворковича рухнул потолок, из двери торчала разрезанная и оплавленная массивная металлическая балка, по всей видимости и издавшая при падении тот самый звук.