Хай сосаете
Сам-то я, как говорил простоквашинский Шарик, из простых собак, не из породистых. Только, помню читал, что когда-то потомственная аристократия, или элита, воспитывалась столетиями, это был такой искусственный отбор, своеобразная селекция с евгеникой. И обязанностей у этой элиты было не меньше чем прав.
Потом жил себе поживал, и по роду деятельности встречал разных людей, причисляемых к т.н. элите. Ключевое здесь «т.н.». И советскую партноменклатуру застал, и мажоров. И бандитов видел и нуворишей. И отраслевых «генералов» и микрорайонных политиков и разжиревших коммерсантов. Всяких. Поэтому отношение у меня к слову «элита»… очень сдержанное. Знаете, бывает у нас, когда построят многоэтажку в камышах и пишут в рекламе: «Элитный жилищный комплекс».
Недавно на рыбалке припомнил случай, как общался с одним полумосквичом средней руки. Род деятельности точно не помню, вроде сдавал что-то в аренду. При этом спеси было столько, что… Служи я в ту пору редактором журнала «Понты», я б уговорил его позировать для обложки.
Он родину любил, а вот народ… не очень. Ну, так получалось. Много говорил о том, что работать никто не хочет, все бухают, кругом одно быдло и нищеброды.
– Так или не так?
Это он меня спрашивал.
Я говорю:
– Ваша правда, Ваша бродь. Вам, оно, конечно, виднее. По большому счету, вы ведь сейчас вроде как элита.
Он сначала жеманно засмущался:
– Да ладно. Элита…
Потом говорит:
– Хотя, в принципе…, наверное, да. Конечно.
Я говорю:
– Даже, если быть более точными – истеблишмент.
Он немного напрягся, посмотрел на мою простодушную физиономию, напоминавшую в тот момент морду лисы Алисы, исполнявшей: «На хвастуна не нужен нож», но согласился:
– Типа того.
Я храбро пошел дальше:
– А откровенно, между нами говоря, вы вообще – хай сосаети!
Тут он в лице переменился, покраснел и гнусаво так спрашивает:
– Не понял… Чего мы делаем?
Я отвечаю:
– Хай сосаети. Так во всем мире называют высшее общество, высший свет.
У него краска отхлынула:
– А… ты в этом смысле…
Я говорю:
– Конечно. А в каком же еще?
Но к высшему свету он отказался причисляться. Согласился только на элиту и этот, как его, ишь ты, бля… истеблишмент.
Дело хозяйское. Нам-то, дворнягам, не понять…
Разговор с Данте
Если бы сейчас был жив, допустим, Данте, который Алигьери, я бы с ним переговорил. Непременно бы переговорил. Я бы сказал: