– Она уже здесь, лев, – прошептал Фахри, но тот вряд ли его услышал.
Собрав последние силы для рывка, Фахри все же преодолел гребень бархана. Сначала ему показалось, что он уже умер и видит перед собой рай, но, мотнув головой из стороны в сторону и протерев ладонями глаза, он увидел в сотне шагов от себя оазис. Он видел тень от зеленых листьев деревьев, он видел людей и верблюдов, которые, судя по всему, совсем не испытывали ни голода, ни жажды.
Неизвестно, откуда у людей берутся силы, когда кажется, что их уже нет совсем. Фахри поднялся на ноги и побежал к оазису. Спотыкаясь и падая, скрипя песком на зубах, он все же добрался до него. Бросившись к колодцу, он наконец-то прильнул губами к воде и пил, и пил, и пил, но никак не мог напиться. Но вдруг он замер и, схватив флягу, висевшую на его поясе, набрал в нее воды и бросился обратно в пустыню.
– Лев! Лев, очнись! Лев, она ушла, лев!
Он стоял на коленях перед львом и, схватив его огромную голову, пытался открыть пасть, чтобы напоить того водой. В какой-то момент зверь открыл глаз и посмотрел на человека долгим тоскливым взглядом. Затем, приоткрыв пасть, он сжал в зубах руку Фахри, но его силы иссякли.
– Не умирай, лев! – кричал Фахри и тормошил зверя. – Ты хочешь съесть мою руку? Ешь ее, лев! Только не умирай! Я прошу тебя, лев… Я отдам тебе обе свои руки, только не умирай!
Из глаз Фахри брызнули слезы. Он обнял голову льва и прижался к ней своей головой.
– Не умирай, лев. Пожалуйста… – прошептал он. – Ты не можешь оставить меня здесь одного.
Но лев был мертв.
Племя, которому принадлежал оазис, находилось не в самых лучших отношениях с бывшим племенем Фахри, поэтому, когда он рассказал людям историю своего изгнания, те приняли его к себе. Фахри прожил долгую жизнь и часто вспоминал того, кто, пытаясь его убить, заставил бороться за жизнь и не сдаваться, но погиб сам, подарив свою жизнь человеку.
Фахри уже давно умер, но я верю, что где-то в пустыне они снова встретились и уже никто и никогда их не разлучит.
Фахри и его Лев.
Лев и его Фахри.