.
Дети учились по-разному. Старший сын Александра II, Николай, учился очень хорошо. Александр и Владимир – «упертые» троечники и учились откровенно плохо. Для учителей и воспитателей это была серьезная проблема, которую они пытались решать, в том числе используя те или иные наказания.
Если систематизировать эти наказания, то они оказались достаточно стандартны, поскольку педагогика вещь довольно консервативная по природе. Во-первых, самой серьезной формой наказания было обращение воспитателей к родителям мальчиков. Иногда устно, иногда в форме писем и докладных. Надо заметить, что «стукачеством» воспитатели не злоупотребляли, поскольку хорошо понимали, что тем самым расписываются в собственной несостоятельности. Чаще они прибегали к угрозе обратиться к родителям. Этот «педагогический шантаж» оказывался достаточно действенным для всех поколений Романовых. Детей больше страшил не сам факт наказания, а то, что их неуспехи в учебе огорчат царственных родителей. Но иногда нервы воспитателей не выдерживали. И как это ни странно, в «забавах» принимал участие и «отличник» – 19-летний цесаревич Николай Александрович: «Александр Александрович и Николай Александрович начали приставать к маленькому брату Алексею Александровичу; дело началось шуткой, а кончилось очень неприятно для старших братьев. Алексея Александровича так облили водой и измучили, что он пожаловался императрице и государю. Всех старших братьев государь позвал к себе и сделал им строгий выговор»>254. Доставалось мальчикам от родителей и после «ревизии» их успеваемости: «Владимир Александрович получил сегодня от императрицы строгий выговор за его «О» баллов»>255. Когда осенью 1865 г. воспитатель великого князя семилетнего Сергея Александровича напомнил, что «их Величествам будет известно все, что он делает, то немедленно стал послушен и уже больше не шалил»>256.
Во-вторых, это были традиционные ограничения в еде: лишение за чаем хлеба с маслом или сладкого блюда за обедом. Один из воспитателей девятилетнего великого князя Сергея Александровича описывает типичную ситуацию (31 августа 1866 г., Ливадия), которая воспроизводилась несколькими поколениями воспитателей царских детей: «Я ограничился упреком, обещав в следующий раз лишить его сладкого блюда за обедом. Наказание это, в котором лишение соединено с унижением (т. к. ежедневно обедает с великим князем один из учителей), будет, полагаю, действенным»