Надзиратель имеет право обыскивать весь персонал и посетителей, а также их портфели и сумки, если он подозревает нарушение мер безопасности. Запрещены для проноса на территорию тюрьмы:
– огнестрельное и холодное оружие различного рода, а также боеприпасы (кроме караула);
– взрывчатые, отравляющие и легковоспламеняющиеся вещества;
– фотоаппараты и кинокамеры;
– фото-, кино-, магнитофонные пленки и видеозаписи;
– магнитофоны и различные записывающие устройства;
– радиоаппаратура различного назначения;
– медикаменты и наркотики (если нет специального разрешения председательствующего директора).
Во время дневной смены на воротах скучать не приходится. Городской почтальон принес почту. Вошел секретарь Мукенгешай, потом истопник Икак Мата. Два английских офицера прибыли для проверки караула. Рабочий Хотидис вышел за территорию, его позвали в столовую заменить электрическую розетку. Время проходит быстро.
В полдень американский надзиратель Новак пришел мне на смену. Я пообедал и отправился на дежурство в блок. «Номер семь» дремлет сидя на кровати в камере, на столе стоит посуда с едой. Не понятно, закончил он уже обед и отдыхает, или просто задремал между переменой блюд.
Минут через сорок обед и послеобеденный отдых заключенного закончились. «Номер семь» вышел из камеры, традиционно оценил взглядом надзирателя и не спеша отправился сначала в туалет, а затем в гардеробную комнату. Предстояла послеобеденная прогулка в саду, поэтому заключенному надо было одеться. Он самостоятельно надел на себя штаны с начесом и вязаный джемпер, затем теплые непромокаемые штаны на лямках и пиджак. Поверх всего надел серое непродуваемое ветром пальто, подпоясался широким ремнем. Санитар помог заключенному обуться в теплые «дутые» сапоги, надел на голову шапку и завязал завязки. Помог надеть и варежки на резинке, пропущенной через рукава пальто. Процесс одевания занял примерно минут 30 – 40. Я сообщил старшему дежурному надзирателю – французу Одуэну о готовности, и мы с заключенным отправились на прогулку.
На лифте прямо из блока мы спустились вниз, прошли через маленький дворик, огороженный металлическим забором, и очутились в тюремном саду. На улице солнечно, стоит легкий морозец. Ночью шел снег, но дорожки в саду уже расчищены. Это с утра потрудились рабочие из состава несоюзного персонала – поляк Мельницкий и грек Хотидис. «Заключенный № 7» вышел на центральную дорожку сада, длиной метров 50, и стал ходить по ней взад и вперед. Двигается он медленно, опираясь на палку и шваркая ногами, иногда останавливаясь. Поэтому каждый круг занимает примерно 7–10 минут. Я стою в центре и наблюдаю за ним. На втором круге он останавливается около меня и спрашивает: