– Деда! – в творческую студию вбежала семилетняя внучка Мила. – А ты меня с собой возьмёшь на этот… как его… ну… планер?!
– Не планер, а пленэр! – нежно и осторожно поправил её Валентин. – Если быть точным, то это слово означает «на открытом воздухе». Художники его применяют, когда на открытом воздухе пишут картины. Я буду писать картину в открытом космосе, поэтому это тоже можно назвать пленэром.
– Деда, ты же всё понял! Чё ты начинаешь! – девочка возмущённо топнула ножкой. И вообще было удивительно, что она дослушала речь деда до конца и не перебила его. – Ты же полетишь картину рисовать?!
– Не рисовать, а писать! – вновь поправил её Валентин.
– Да пусть и так! – нахмурилась Мила. – Возьмёшь меня с собой?! Я тоже это… картину буду писать!
Не по возрасту развитая девчонка радовала Лунёва своей непосредственностью, прямотой и любознательностью.
– У нас разные взгляды на искусство, – начал выкручиваться Валентин.
– Ну, деда! – не унималась Мила.
– Я пишу маслом, а ты увлекаешься объёмной графикой!
– Ну, деда!
– Ты мне будешь мешать! – привёл последний аргумент Валентин.
– Не буду! – тут же ухватилась за него внучка. – Честное-честное слово, не буду тебе мешать!
Последнее утверждение было сомнительным, но, тем не менее, Валентин сказал:
– Хорошо, я возьму только тебя и больше никого – ни собаку, ни кошку, ни попугая…
– Договорились, деда! – Мила не дала ему договорить. – Буду только я и аппарат для объёмной графики!
– И ещё! – вздыхая добавил Лунёв. – Я отправляюсь через пятнадцать минут. Опоздаешь – ждать не буду!
Девочка посмотрела на электронный дисплей наручных часов и деловито улыбнулась:
– Я несколько раз успею! Вот увидишь – не опоздаю!
Внучка убежала, а Валентин, улыбаясь, смотрел ей вслед. А ведь он тоже когда-то был таким… Хотя, нет! Он никогда таким не был. Он был скромным и закрытым в себе ребёнком. Некоторые люди говорили, что такое состояние может быть связано с перегрузками при старте с Земли и рождением на комической станции при отсутствии гравитации. Со временем он изменился, стал общительным и эрудированным. Его внучка, Мила, родилась, когда уже был Гагаринск, а не МКС и везде стояли стабилизаторы гравитации. Она с самого рождения не могла долго сидеть на одном месте, была активная и любознательная. Она даже ходить, точнее, бегать начала в четыре с половиной месяца! А в год уже вполне понятно говорила. А в полтора начала учиться читать, писать и считать. Педагоги с психологами хором говорили, что она вундеркинд! Бытовало мнение, что это влияние космоса, гравитации и безвоздушного пространства. И хотя детей в Гагаринске было более тысячи, на остальных такое благотворное влияние космос не оказывал. Валентин знал, что у внучки выдающиеся умственные способности потому, что с ней ежедневно занимаются мама и папа, бабушки и дедушки по особой программе, составленной мамой Инной – дочкой Валентина. И это обстоятельство вызывало безграничную гордость!