УХОДИ.
Уйду я, и что тебе останется? Так и будешь убого тянуться к пустой стороне кровати, обнимать подушку? Ты. Всегда. Будешь. Одна. С тобой что-то не так, с тобой всегда было не так. Собственная мать избегала на тебя смотреть. Это уродство, которое ты носишь как вторую кожу. Которое всегда с тобой.
Вот только во мне не было ничего безобразного, я продолжаю дышать. Четыре – два – четыре – два. Четыре – два – четыре – два. Повторяем.
Вот только во мне нет ничего безобразного. Я просто вижу чуть больше. Я просто смотрю чуть дальше. И в том, что я слышу мертвых..
Да и в том, что я сейчас одна.
Я не одна.
Тик-так, тик-так, тик-так, тик-так.
Я пачкаю пальцы в черной смоле, соскребаю ее со стенок сознания. Пошла прочь. Я не одна. Может быть сегодня. Может быть в эту секунду. Но это мой, мой осознанный выбор. Я не одна. Со мной Дом, а Дом полон воспоминаний, это огромная часть ее души, пусть даже Альбы со мной нет. Я не одна, со мной Дом, настоящий, живой совсем. И эти стены берегут меня, эти стены любят меня. А за этими стенами – огромное море. И я не знаю места лучше. Со мной мой Дом, мои мысли, мое творчество, и со мной мои друзья, даже если их нет здесь. Это всего лишь география. Это набор моментов, которые я выбираю сама.
Тик-тик-тик-тик-тик-тик.
Так.
Я восстанавливаю дыхание. Поднимаюсь. Вот так проще, вот теперь проще и настойчивый голос – мой собственный, в голове, наконец, замолкает. Может быть, я одна. Но это не катастрофа. Вовсе нет.
Я в гостиной Дома на краю света, заворачиваюсь в пиджак Альбы, он до сих пор пахнет ей, до сих пор хранит частичку ее запаха, это ее любимый парфюм и Альба. Только Альба.
Пиджак идет мне просто потому что он шел ей, и я ставлю пластинку, это революционные семидесятые. Ты только послушай, какая музыка! Говорила мне Альба. Секс-революция шла рука об руку с музыкальной, но сейчас.. Сейчас дело не в фрагменте истории. В пиджаке я будто в объятьях Альбы, и я танцую в ее – пусть больше не ее, гостиной.
Это ее место, ее запах, ее музыка, черная смола вымывается из моей системы, страх вымывается из моей системы с каждым движением. Я больше не считаю. Есть только момент, поздняя ночь и аве отсутствию соседей. И музыка, музыка, музыка.
Смотри, бабушка.
Мы все еще танцуем. Мы с тобой все еще танцуем.