Стал покуривать вначале
И, пока не замечали,
Со своим дружком украдкой
За торговой за палаткой.
А потом уже открыто,
Хоть отец ему сердито
Запретить сие пытался,
Но Емеля не сдавался,
А на папины придирки
Отвечал довольно дико:
«Ты мне, батя, жить мешаешь.
Неужель не понимаешь,
Что такому вот манеру
Послужил ты сам примером.
Ведь и ты за сигарету
Сам берешься, чуть с рассветом
Поднимаешься с постели.
Ну, подумай в самом деле,
Что такое твое действо
Наблюдаю я с младенства.
Так что, даже не пытайся,
Не нуди и не старайся.
Я в тебя пошел, папаша,
И курить, увы, не брошу.
Что тут скажешь? Мама в слезы.
Разлетелись ее грезы
О пай-мальчике Емеле,
Кто когда-то в колыбели
Засыпал с улыбкой сладкой,
А потом мать шоколадку
Под подушкой находила.
Вот, теперь он стал верзилой.
Не ручонки, а ручищи.
Не глазенки, а глазищи.
Брови хмуры, взгляд колючий.
Что не так, Емелю глючит.
Папа б взялся за ремень,
Да вот кончилось то время,
Когда сын его боялся,
И отец со вздохом сдался.
Что же дальше? Время скачет,
Сын растет, а мама плачет.
Ведь беда лицо не красит.
Стал сынок с друзьями квасить.
Кое-как на еле-еле
Кончил школу наш Емеля,
Но чем дальше, тем хужее,
Сел родителям на шею.
«На работу? Что вы, право?
Это ж разве вам забава?
Я пока не нагулялся,
И еще не состоялся».
Ни слова, ни уговоры,
Ни упреки, ни укоры,
Ничего не помогало
И надолго не хватало.
Сын работать не хотел,
Только спал, гулял и ел,
И, конечно, пил безбожно,
Становясь все безнадежней.
Споры, крики, слезы, нервы,
Шел Емеле двадцать первый,
Когда папе плохо стало
И, хоть к утру полегчало,
Когда полдень время било,
Сердце снова прихватило.
Чуя близкую кончину,
И боля душой за сына,
Чрез прерывистость дыханья
Стал отец слова прощанья
Говорить супруге спешно.
Та же, плача безутешно,
Причитала: «что ж ты, милый,
Вдруг оставить нас решил?
И куда ж я, Боже Святый,
Теперь денусь без тебя-то?»
Он же, попросив прощенья
За различные мученья,
Что за жизнь ей причинил,
Распрощался и… почил.
Сцен печальных в жизни много.
И бывает, люди Бога
Обвиняют за напасти,
И проблемы, и несчастья.
И, увы, так непонятно
Все бывает, что превратно
Начинаем мы судить
И о жизни говорить.
«И, куда же Ты смотрел?
Что печальный мне удел
Незаслуженно назначил?
Как такие неудачи
В мою жизнь ты допустил?
Где Ты в это время был?"
Мы Творцу кричим порою
И, качая головою,
В небо пальцем мы грозим,