Сколько раз во сне я проигрывала все назад…Я молила, молила, чтобы ты услышал меня. Я звала тебя…Тебя, каждую ночь…Я сходила с ума…Боже, как мне плохо… Зачем мне все это?! Я больше не могу! Я слишком слабая! Ты был прав, таким, как я, тут не место!»…
«Карим сделал самое невыносимое, что может сделать любящий человек. Подставил себя под пулю, предназначенную мне… Я тону, словно в зыбучем песке, в его глубоких чувствах ко мне. И мне все сложнее цепляться за призраки тех надежд, которые я питала к тому, кого люблю… Он умудряется разбивать мне сердце даже на расстоянии… Разум кричит мне – оставь надежду, впусти в сердце другого, лучшего, более правильного, более искреннего, более понятного. Но разве у Карима с самого начала был хоть один шанс. Васель поглотил каждую клеточку моего естества, изменил мой ДНК, соединил со своим… И я даже не заметила, когда это произошло. Он стал моим воздухом… И иначе теперь я дышать не умею, имитирую… Любят не за что – то. Любят вопреки…Любят потому, что любят… Любовь – сумасшествие, отправляющее нас по самому глупому, нелогичному пути. Она забирает у нас самое важное – самих себя, свою логику, свой разум. Но если бы было иначе, это была бы не любовь…»
Глаза быстро выхватывают новые абзацы, и дышать все сложнее. Все больше ком в горле…
«Я ненавижу себя за слабость своего тела, но утешает лишь то, что она не имеет никакого отношения к моему сердцу. Оно будет всегда биться в унисон с тем, кто выбрал своей женщиной другую. Благодарна женской природе, что она оставила нам хоть это – мы можем желать на инстинктивном уровне… Я хочу Карима, но мне стыдно от этого чувства… Васель не покидает моей головы, хотя его призрак становится все более и более аморфным на фоне маниакальности Карима. Он требует себе всю меня, удушает своим нахрапом, и я могу задохнуться, не дожив до того момента, когда смогу снова взглянуть в глаза своей истинной любви…»
Сердце сжалось от боли.. Напряжение и усталость, стресс и отчаяние – все больше наваливались на Васеля по мере того, как глаза неслись по строчкам… Захотелось обнять ее, крепко прижать к себе, так крепко, чтобы даже дыхание сперло. Да, она была слаба, она мучилась, она колебалась, она была не готова к такому… Но все же она любила Его…
Успокаивало ли Васеля это? Скорее да… В нем все клокотало как в самце, когда он думал про их близость с Дибом, но разве сам он не пробовал забыться в объятиях других, не пытался дистанцироваться от своих чувств к ней… А все из – за этой адской боли в сердце… Эта боль была у них одна на двоих… Адель прав…Так дольше продолжаться не может… Он должен это либо принять, либо отпустить… Но отпустить он не мог, не хотел, не собирался…