Наконец, подошла очередь Реувена. Девушка протянула в окошко паспорт парня с какой-то памяткой внутри. Парню показалось, что его сердце бьется прямо в ушах. Он не разобрал, что ему сказали, стоял и боялся взять в руки свой документ.
– Эй, парень! – послышались возмущенные голоса в очереди. – Если у тебя есть вопросы, спрашивай, нет – так уходи, не задерживай всех.
– П-п-п-простите, это отказ? – чуть слышно спросил Реувен.
– Вам дали «добро», неужели непонятно? – возмутилась девушка за стойкой. – Что за народ? Одни шумят, что им отказали, другие недовольны, что разрешили! Вас не разберешь.
– Так значит «да»?! – еще раз переспросил Реувен, все еще не веря ни своим глазам, ни ушам.
– Да что за тормоз! А говорят, что евреи умные! – раскричалась женщина за спиной Реувена. – Ему говорят, что его выпустили, а он стоит как столб! Мне бы так сказали про Германию!
Наконец, до парня дошло. Он тихо выскользнул из очереди под завистливыми взглядами всей толпы, собравшейся в холе. Громкий голос женщины до всех донес его радостную новость. Не только люди, получающие документы, но и те, кто пытался сдать, теперь завидовали парню, которому дали разрешение на выезд.
Когда Реувен вышел на крыльцо, он не выдержал и высоко подпрыгнул, подняв свой паспорт с памяткой к небу. Он скакал и тихо читал молитву: «Благословен Ты, Господь наш, Всевышний наш, которому повинуется вся Вселенная…». Этих слов не было в молитвеннике, но эмоций было столько, что ни одна знакомая молитва не могла выразить их. Реувен не считал себя особо религиозным, хотя знал немало молитв наизусть. Но сейчас парень прекрасно знал, что без вмешательства Всевышнего ничего не случилось бы.
Он буквально бежал домой, зная, что все родные очень ждут результата его похода в ОВИР. Едва переступив порог, он провозгласил, размахивая паспортом:
– Меня отпустили!
Рут Вениаминовна, Давид и Софочка стояли молча. Они не знали, радоваться или огорчаться? Наконец, мать тихо сказала:
– Пойду папе на работу позвоню, он тоже ждет.
– Вы что, не рады за меня?! – Реувен готов был обидеться.
– Мы рады, но нам грустно, – за всех ответила Софочка – мы же тебя любим и будем скучать.
Реувен не пошел на работу и взял отгул на завтра, потому что в памятке было написано, что он должен явиться в тот самый кабинет, где сотрудник КГБ пытался его завербовать. Вся семья волновалась.